Ксения, всё ещё держала в руках топор. Потом обессилено села на старенький табурет у стола и смотрела на любимую недавно живую зверушку. Она не могла понять, как щенок попал под топор. Она же не специально ударила его. У неё не было слёз. Улетучился куда-то недавно сковавший всё её тело страх. Она не могла понять, почему, отчего ей стало легче? Почему после отступившей скованности её тело охватила какая-то доселе непонятная нега. Топор выскользнул из её рук, и она еле добралась до кровати, чтобы провалиться в крепкий сон.
Смерть родителей, а умерли они как-то сразу после сноса пивнушки и начала реконструкции нового кинотеатра, застала Ксению в период сдачи экзаменов на Аттестат зрелости. Сначала умер отец, через день не проснулась и мать. Девочка не то, что не расстроилась их уходу, но даже как-то воспрянула духом. После окончания семилетки, она устроилась уборщицей в родной уже для неё кинотеатр. Вновь построенный к тому времени современный бетонный дворец и можно сказать, поселилась в нём, заменив ушедшую на пенсию по старости одну из билетёрш. В это время Ксения жила в состоянии полного счастья. Денег хватало на скромную одинокую жизнь. Заменяя тех, кто не вышел на работу по той или иной причине, она получала дополнительную плату, да и «левые» за месяц набегали, не ахти какие но, всё же. Пропустив пару человек на откидные кресла или табуретки в кинозале на аншлаговый фильм, появлялась ещё одна маленькая, но добавка к зарплате.
Но как говорится, хорошего много не бывает. Неискушённое в любви девичье сердце, заполненное романтикой советского кино, потянулось к молодому художнику, который по ночам создавал не только афиши для новых фильмов, но и удачно «вешал лапшу» на уши молодой девушки. Вскоре художник испарился, будто его никогда и не было, а на свет появилась Валя, будущая мать Нины.
Валя так же, как и её мать, можно сказать, выросла в кинотеатре. Благо сплочённый коллектив и администратор Людмила Николаевна никогда не отказывали ей в помощи. К тому времени мать Валентины получила ордер на однокомнатную квартиру на другом конце Ленинграда. Но она так испугалась жизненных перемен и удалённости от любимого места работы, что наотрез отказалась от новой квартиры с удобствами и с помощью Людмилы Николаевны получила комнату в коммунальном доме, но без удобств, всё на той же улице, рядом с любимой работой. Но для Ксении, и те удобства, которые были: газовая плита на кухне, раковина с холодной водой и туалет с капающим потолком казались раем. Даже несмотря на то, что все эти прелести коммунального быта надо было делить с ещё одной соседской семьёй.
Со временем ей удалось поставить тонкую перегородку, разделив двадцатиметровую с двумя окнами комнату на две маленькие половины, где на одной росла Валя, а другая была её вотчиной. Иногда на Ксениной половине появлялись любители кино мужского пола, но на долгое время никто не задерживался и женщина, жаждущая высоких отношений в любви винила в этом подросшую дочь, которая своим появлением на свет испортила ей жизнь.
История Валентины сложилась похожей на историю своей матери, за малым исключением. Очередной ухажёр матери склонил девочку подростка к интиму и после содеянного скрылся в неизвестном направлении. Ксения, когда пришло время, заметила изменения в фигуре дочери, но что-то предпринимать было уже поздно. Она смотрела на располневшую дочь, и к ней вернулось почти забытое видение из прошлого. Она вспомнила своё состояние, после произошедшего, ту непонятную негу, которая тогда окутала её тело, и ей нестерпимо захотелось её повторения. Сидя за столом накрытой скатертью она смотрела на дочь таким взглядом, которым тогда пригвоздила к полу неудавшегося насильника. Ей показалось, что перед ней стоит он. Пьяный, грязный с противным масляным взглядом. Её рука непроизвольно потянулась к ножу, лежащему на столе.
– Мама, что с тобой? – Валя испугано смотрела на мать
Через некоторое время на свет появилась ещё одна нелюбимая девочка, которую назвали Ниной.
Нина часто думала, почему её жизнь сложилась именно так, а не иначе. Она никогда, даже в детстве не мечтала о чём-то нереальном. Она всегда удивлялась девочкам, с которыми училась в школе, как те всю свою карманную мелочь, которые выдавали им родители на пирожки и мороженое тратили на фотопортреты знаменитых актёров и плакали от любви к ним не зрительской, а девичьей. Мечтая вслух о том, какие они были бы счастливые, если бы им удалось выйти за этого красавчика замуж.