– Так я тоже этого боюсь. Я уже ей говорила, и Настя с ней беседовала, что аборт, это бред.
– Зря вы так за меня переживаете, – на кухню зашла Ася, – не буду я делать аборт. Я всё понимаю. Но обидно же. Вот ты мама одинокая. И я теперь буду одна, без любви жить, – Ася заплакала.
– Аська, глупая, запомни, одиночество – это не отсутствие любви вокруг. Это отсутствие интереса к себе. Никому не нужен тот, кто не нужен самому себе. Не бойся остаться одна, потому, что ни один мужчина не стоит того, чтобы ломать себя, прогибаться под него, – Марта обняла дочь. А свою любовь ты ещё встретишь.
– Асенька, ты всё правильно сделала, нельзя продолжать отношения, в которых тебя не уважают, – к ним подсела Нинель Михайловна, – нет такой цели, ради которой стоит что-то терпеть в отношениях. Люби себя Аська. Люди, которые не любят себя, не уважают, не могут любить друг друга. Не спеши возвращать то, что ушло. Живи настоящим. Запомни, самое страшное, поселить в своей душе страх. Страх остаться одной. Страх быть несчастливой. Будь сильной. Как говорят? Человек как кирпич: обжигаясь, он твердеет.
Глава 13
На очередной оперативке Мезенцев бушевал.
– Чем вы только занимаетесь? Я устал оправдываться перед начальством из-за вашего бездействие. Вы понимаете времени у нас уже нет! Майор Снежина, сколько прошло со дня пропажи последней пассии Жукова?
– Уже три недели. Пётр Кузьмич, мы прилагаем все усилия для поиска. Круг фигурантов не ширится, а у всех причастных к этому делу Ольгу Потапову найти не удалось.
– Есть шансы найти её ещё живой?
– Надеюсь.
– Что вы можете доложить? Ну, хоть какие-то подвижки у вас есть?
– Пока мало. Иван позвонил из дачи Нины Старко, они с местными облазили всё, но даже никакого намёка на присутствие посторонних не обнаружено. Он обошёл с участковым ещё раз посёлок по списку. Остался один не опрошенный владелец дома, но он недавно похоронил жену, она долгое время болела раком. Поэтому на даче давно не появлялся. Но я всё равно дала указание выяснить всё о владельцах этой дачи. Так уж на всякий случай. Больше для порядка.
– Что с задержанными Жуковым и Майером?
– А что с ними? – за Марту ответил Коршунов, – Майера отпустили. Жукова пока держим, но только в целях его безопасности. По-хорошему, его тоже надо отпустить.
– Как это отпустить? На него, что совсем ничего нет? – раздражённо спросил Мезенцев.
– Опять приходила Виолетта Вербицкая, просила естественно за Жукова и также за Майера. Она не будет писать на него заявление, не хочет огласки. Недавно вернулся её супруг. Мы и с ним проведём мероприятия.
– Понятно, что ничего так и не понятно. Работайте, – тихо и обречённо произнёс полковник.
Коршунов и Татьяна вошли с Мартой в её кабинет. Зазвонил телефон.
– Марта Леонидовна, я тут ещё раз прошёлся по посёлку, зашёл в магазинчик, так мне продавщица сказала, что вдовец неосмотренной дачи появлялся несколько раз в посёлке. Видели его летом с некой дамочкой не местной. Говорит, что он не один раз приезжал, – докладывал Ваня.
– Так может просто проверял дом, но найти его надо, надеюсь, он питерский? – спросила его Марта.
– Конечно, записывайте адрес, я к обеду подъеду.
– Таня, давай по адресу, будь внимательней. Кстати, он проживает на улице в районе нахождения жертв. Посмотрим на карту города…
– Так это совсем недалеко, – удивлённо произнёс Коршунов.
– Знаете, что, Александр Григорьевич, езжайте с Таней по адресу. Внимательнее там будьте. Что-то мне не верится в такие совпадения. Тем более и выбора у нас мало, надо всё досконально проверить.
Александр Григорьевич и Татьяна поднялись к нужной квартире. После продолжительных звонков, дверь им открыл мужчина с помятым от длительной попойки лицом. Он, молча и вопросительно смотрел на нежданных гостей.
– Константин Иванович Кузнецов здесь проживает?
– Пока здесь. Что квартиру пришли смотреть? – еле проговорил он, пропуская гостей в просторный холл.
– Продаёте? – входя в большую комнату, в которой стоял небольшой рояль, спросил Коршунов.
– Кто, я?
– Ну, не я же, – Коршунов огляделся.
В старом тёплом потёртом халате поверх спортивного костюма, Кузнецов казался чужим среди добротной обстановки квартиры. Хозяин, запахнул плотнее халат, было видно, что его трясло, видно от большого количество выпитого алкоголя. Он подошёл к массивному старинному буфету, достал початую бутылку коньяка и налил себе в большой широкий бокал.
– Будете? – спросил он у гостей, предлагая выпить.
– Нет. И вы повремените, мы к вам по важному делу, – Коршунов взял из слабых рук мужчины бокал с коньяком и поставил на буфет.