Пробудившись и придя в себя от увиденного во сне, я поняла, что беда рядом.
Нервно заваривая кофе, я старалась угадать, что и с кем может случиться и не могла дождаться десяти утра, когда я смогу обзвонить всех своих родных и близких мне людей. А пока я пила почему-то сегодня совсем невкусный кофе, перебирала в памяти все последние разговоры с ними.
Дочь Даша с внучкой и зятем буквально два дня назад звонили из Кипра. У них всё прекрасно. Дело, которым они занимаются с моим бывшим мужем Олегом идёт хорошо. А сам он прекрасно себя чувствует с новой пассией. Вот и отлично!
В Англии, где работает и временно живёт с семьёй мой сын Матвей, хорошая погода. Недавно звонил мой друг англичанин Миша и сообщил о скором своём приезде в Москву. Эта новость обрадовала меня. Давно мы с ним не виделись.
Мои рассуждения прервал телефонный звонок.
– Вот она, моя беда, – подумала я, снимая трубку. И не ошиблась.
– Марго, – в трубке послышался голос моего младшего брата, который, как и наши родители живёт в Ростове-на-Дону, – папа умирает. Он просит всех нас собраться вместе, ему надо сказать нам что-то важное.
Мне всегда казалось, что мои родители будут жить столько, сколько буду жить я. А я собираюсь прожить долго. Пусть не вечно, но в окружении своих любимых и близких. И вот, мой папа, никогда не жаловавшийся на здоровье, находящийся вечно в бодром и позитивном настроении, вдруг умирает. Этого я даже представить не могла.
Странная особенность моего организма, при сильном стрессе из меня не выкачать ни одной слезинки. Но после исчезновения всех неприятностей я могу прореветь несколько дней подряд. Но смерть отца не неприятность, для меня это большое горе. Сообщив детям и внукам о случившемся, я стала спешно собираться в Ростов.
У меня с папой с детства сложились очень доверительные отношения. Я всегда знала, что он любит меня. Не просто любит, а уважает как личность. Я всегда чувствовала от него поддержку. Даже если я была неправа, он никогда не пытался со спором и скандалом убеждать меня в этом. Достаточно было мне услышать от него:
– Доня, может, ты ещё подумаешь? Может где-то что-то ты пропустила?
И я с готовностью пересмотреть раннее задуманное, находила верное решение. Для нас с братом отец, это, прежде всего друг. А это, наверное, даже больше, чем просто родитель.
Первое о чём я спросила брата, войдя в дом было: – Успела?
– Успела, – грустно ответил он.
Папа лежал в своей кровати, сильно похудевший. Глаза впали в глазницы.
– Доня прилетела, – тихо прошептал он посиневшими, казалось совсем бескровными губами, – я боялся, не дождусь. Не плачь. Это нормально. Время моё пришло, – медленно с остановками отвечал он на мои ласковые слова.
Я держала его за руку, когда он попросил брата позвать маму. Мы сели вокруг отца.
– Верочка, прости меня за всё, – тихо произнёс он, – но ты должна знать, я любил тебя и всегда был верен только тебе. Но собрал я вас, чтобы сказать, то о чём узнал сам только в девяностых годах. Помнишь Марго, я приезжал к тебе, когда вы с Олегом разводились? Тогда в Москве я встретился с одним человеком. Его зовут Жонг. Он китаец. Мы с ним подружились во время корейской войны в Китае. Это было до нашей с тобой женитьбы, Верочка. Я говорил тебе, что служил в Китае.
– Да, да, милый. Знаешь, а я пришла тогда на твои проводы, ты просто меня не заметил. А потом я ждала твоего возвращения, – мама плакала, мы с братом переглянулись.
– Верочка в Китае я был влюблён в девушку, она меня выхаживала после тяжёлого ранения. Благодаря ей, её крови, которую мне перелили, я остался жив. Она китаянка, Нинг. Я её звал Ниной. Сынок сходи, принеси в моём ящике письменного стола лежит деревянная коробочка.
Пока брат ходил в кабинет отца, я вспомнила, что мама в моём детстве как-то обмолвилась, что отец хотел назвать меня Ниной. Но бабушка, папина мама была против этого имени. Отец попросил брата открыть коробочку, вытащить старенький станок для безопасной бритвы, поднять картонку с шёлковой подкладкой и под ней извлечь фотографию.
– Вот она. Её вместе со станком Нинг подарила мне. Вышло так, что подарила на прощание. А я ей подарил пулю, которую вытащили из моего плеча, и нацарапал на ней своё имя и название города. Она повесила её себе на шею, как медальон. Нам не дали больше встречаться. Меня отправили домой, а она, как мне рассказал Жонг при встрече, вышла замуж за военного человека.
– Ну и хорошо. Была и была. Ты только не переживай, – тихо говорила мама, видя, как волнуется отец.
– Подожди, Вера. Дети, Рита, когда я был у тебя, я встретился с Жонгом. Он искал меня, как только в Перестройку открылись границы. Позвонил и мы договорились о встрече в Москве. Сейчас он с женой, она у него русская живёт в Австралии. В пятидесятые годы они вынуждены были уехать из Китая. Тогда перед отъездом он встретил Нину. Она их просила, если вдруг они встретят меня, передать, что у неё родился сын. Дети у вас есть брат. Марго, он старше тебя. Я очень хотел бы, чтобы вы нашли его. Нинг назвала сына Джиан. Марго, у меня в столе найдёшь блокнот. Там всё, что я знаю о нём и о Нине. Верочка, ты не против?
– Я против того, чтобы ты покинул нас. Тем более у тебя, получается, ещё остались дела на этом свете.
– Я не ошибался в тебе, – папа, как мог, сжал руку мамы и обессилено закрыл глаза, – идите, идите, я хочу побыть один.