Войдя в квартиру, она удивлённо посмотрела на мужчину. Он двинулся к ней навстречу. Но Галина, внимательно глядя на него, протянула вперёд руку, зажав ключи в кулак. Её рука с болтающимся, как маятник брелоком находилась на уровне его глаз.
– Ты видишь только мою руку, слышишь только мой голос, – сказала она тихо, но внятно. Галина стала считать.
– Раз, два, три,– тихо, размеренно, чётко она произносила каждое слово. Досчитав до одиннадцати, она продолжила: – Ты не помнишь, кто здесь был. В этой квартире ты находишься один.
Мужчина застыл, уставившись в одну точку. Галина быстро прошла в комнату, но увидев лежащую на полу подругу, громко вскрикнула и отшатнулась от неё. Немного придя в себя она, проверила пульс у убитой и оглянувшись на всё ещё неподвижно стоявшего мужчину, хотела положить деньги в свою сумку, но тут же решила оставить их на месте. Потом она подошла к комоду, что-то не найдя в одном из его ящиков, вернулась к мужчине. Ладонью провела перед его глазами и, убедившись, что он её не видит, стала проверять его портфель и карманы плаща, где и нашла флэшку, переданную ему убитой. Потом она вернулась в комнату и сняла небольшую видеокамеру.
На экране нашего ноутбука побежали серые полоски, говорившие об окончании съёмки.
Мы молча, смотрели друг на друга.
– Понятно, – тихо произнесла я.
– И что же интересно вам здесь понятно?
– То же, что и тебе, дорогой Андрюша. Ничего, кроме того, что Галя, скорее всего, была уверена, что в неё стреляли из-за этой флэшки. Так, что дело твоё раскрыто.
– Конечно, Пинкертоны, у вас всё так просто и быстро, – тихо возмущался Андрей.
– Нет, чтобы поблагодарить нас, он ещё ругается, – остановила пыл племянника Раиса.
– За что мне вас благодарить? За выговор, который мне вынесут? Как флэшка была изъята? Вам хорошо, а следствие, это не только добыча доказательств, но ещё и правильное их оформление. Да ну, вас, – Андрей забрал вещественное доказательство и ушёл досыпать.
Мы с Раисой так и не смогли заснуть, гоняя до утра чаи. Теперь меня ещё больше интересовало, кто и почему меня столкнул в воду, оглушил по голове? Кому это понадобилось и главное для чего? Кто этот мужчина, который убил женщину в халате, знакомую Галины, а главное из-за чего он её убил? Что было в той флэшке, которую он пришёл выкупать у убитой. И где она сейчас?
– И ещё меня интересует Марина, подруга детства Галины. Молчаливая она какая-то. А вот мамаша её напротив, говорят, раньше агрессивная была. А теперь?
– Да чего там интересного. Незаметная она какая-то наша Маринка. И мамаша её что-то притихла.
– Ты говорила, что Марина жила раньше в Москве у Галины.
– Ну, да.
– Когда она к ней уехала?
– Так это, постой, постой. Галина уехала в год Олимпиады. А Маринка где-то в девяностых годах. Врать не буду, не помню точно.
– А потом, кажется, через год-два Маринка вернулась.
– А Галина ещё приезжала?
– Да, но позже. Дай Бог памяти, так точно на сороковины своей бабки. Ну, правильно. Я чего запомнила, тогда такое там было! Настоящее смертоубийство. Такой ор на всю станицу стоял. Но, хочу сказать, мать Маринки шизофренией страдает, с юности. Знаешь, тихое такое помешательство.
– Такое тихое, а смертоубийство устроила буйное?
– Приписали всё это к сезонному обострению. Ну, у них бывает такое, знаешь. Наверное, наследственное, вот и Маринка странная какая-то. Нелюдимая.
– А из-за чего у неё наступило обострение? Чем спровоцировано было? Не знаешь?
– Да кто их знает? В чужом омуте, сама знаешь, кто водится. Но кричала она, я лично слышала: куда нашего мальчика дела, убийца!
– Какого мальчика?
– А кто её разберёт? Никакого мальчика и в помине не было видно. Но потом, мать Галки, была в сельпо и там её бабы раскололи. Стали её спрашивать, какого мальчика упоминала, мать Марины, а та и проговорилась, что мол, горе у них было большое. У Галинки сын родился, да тут, же и помер, поэтому и скрывали эту тайну, чтобы Гали боль лишний раз не наносить.
– А почему мать Марины говорила об их мальчике?
– Так вот они тоже об этом спрашивали, а мать Галины и ответила, что мол, что с больной взять. У той, что на больном уме, то и на языке. Галка тогда сразу в Москву вернулась, а Маринка вскоре помирилась с её родней, и присматривать стала за ними.
– Ладно, Рая, давай полежим немного, что-то у меня голова заболела.
Мне действительно стало плохо. Или от чересчур крепкого и в большом количестве выпитого кофе, или от внушительного удара по моей и без того больной голове. Да и погода раскапризничалась, что для наступления приступа гипертонии в самый раз. Я прилегла на кровать, но заснуть не удалось. Боль растеклась по затылку и быстро подошла к лобовой части головы. Непроизвольно у меня вырвался стон. Раиса, видно услышав его, быстро налила горячую воду в пластмассовые бутылки и обложила ими мой затылок и ноги.
– Грелки куда-то подевались, держись сваха, и давай, не пугай меня, сыщица. Красная вся, тебе давление надо измерить, а у меня нет этого прибора.
– Да не мешало бы проколоться. Укол в вену у вас сможет кто-то сделать?
– Да, ты что! Медпункт закрыт сто лет. Работать некому. Все по старой памяти, если что к Маринке бегут. Ну, чё, побегу к ней. А то помрёшь ненароком, что я буду Ланке говорить, что не уберегла её любимую свекровь?
– Точно, беги к Маринке. Заодно и познакомлюсь с ней поближе.
– Да, тю на тебя! Лежит, помирает, а всё туда же. Сама говорила, может Маринка тебя того по голове и стукнула.
– Вот пусть и лечит. А Андрей ушёл?
– Ушёл? Убежал со своими как их вещественными доказательствами. Всё я побежала.
Видно горячая вода сделала своё дело, немного оттянув боль и поэтому, я на некоторое время забылась. Очнулась от прикосновений Марины, она пыталась поднять рукав моей водолазки для измерения давления.
– Ну, что же вы так? Беречь себя надо, вы гипертоник?
– А кто сейчас не гипертоник?
– Вы правы, но надо вовремя таблетки принимать, – тихо говорила Марина, приготавливаясь сделать мне укол, – вам по десять кубиков вливали? Но сейчас я сделаю двадцать, очень уж у вас высокое давление.
– Нет, уж сделайте десять, – осторожно сказала я ей.
– Как хотите, конечно, но вам может не помочь, чего вы боитесь?
– Сегодня около вашего дома меня ночью кто-то ударил по голове.
– Кошмар какой-то. А почему ночью и у нашего дома?
– Потому, что кто-то забрался в дом Галины.
– Странно, там, вроде грабить нечего.
– Так и нечего, а флэшку, вы же слышали, что я о ней днём говорила.
– Понимаю, вы решили, что я залезла в дом, а потом ударила вас по голове, а теперь пришла убить вас посредством укола?
– Да, нет. Это было бы явное убийство.
– Убийства никакого бы не было. Потому, что ампулы ваши, забыли?
– Точно, и шприцы мои. Я всегда вожу с собой упаковку магнезии и одноразовые шприцы вместе с остальными лекарствами.
– Так что не переживайте, убийства не будет. Если хотите, давайте сделаем внутримышечно, – улыбаясь, предложила Марина.
– Нет уж, Марина, давайте в вену, неохота валяться долго.
Рука у неё оказалась лёгкой. Я попросила извинения за подозрения и поблагодарила за ликвидацию приступа.
– Вам необходимо проколоться, хотя бы через день внутривенно, чтобы стабилизировать давление. Послезавтра приходите. Вот вам мой номер сотового, позвоните, чтобы мы с вами время согласовали.
– Слушай, сваха, прогресс. Маринка ни с кем из станицы так не разговаривала. А тебе ещё и номер своего сотового дала, – восторгалась Рая, проводив Марину из дома.
– Это говорит о том, что или она очень обеспокоена моим здоровьем, или ей необходима какая-то информация от меня.
– Второе вернее, чего ей за твоё здоровье переживать? А там, кто его знает? Ты это сваха, как себя чувствуешь?
– Не умру, это точно.