Галя осеклась, увидев Марианну в дверях кухни с тортом в руках. Глаза девушки были полны удивления. Галя растерянно смотрела на неё. Катя взяла коробку с тортом и усадила Марину за стол.
– Спокойно красавица, всё хорошо. Галя ты же собиралась отвезти девушку к родной матери? Галина, очнись!
– Да, конечно, Марианночка. Ты не думай, я весной хотела тебе всё рассказать и поехать в станицу.
– А почему вы не признались мне тогда, когда я к вам пришла, я-то думала, что это вы моя мама.
– А я и буду твоей мамой. Крёстной, хочешь? А почему сразу не сказала, что знаю твою маму… В том и дело, что сложности есть. Марину надо подготовить, у неё больное сердце. Да ещё проблемы с твоей бабушкой. Она тоже не здорова. Она очень старенькая, болеет. Потом я думала, что надо подождать, когда закончатся все разбирательства по твоей квартире. Но я тебе обещаю, даже если не закончатся, мы с тобой всё равно поедем к ней.
– Вы меня простите, я сегодня не буду у вас ночевать, – сказала обескураженная девушка.
– Как это, куда ты? – забеспокоилась Галина.
– Я потом, завтра приду, – сказала Марианна и вышла из квартиры.
Катя успокоила Галину, сказав, что девочке, действительно надо обдумать всё, ведь она решила, что Галина её мать и ждала от неё этого признания.
– Слушай Галка, – задумчиво сказала Екатерина, – а с чего она решила, что ты её мать? Откуда узнала твой адрес салона и вообще о тебе, откуда она узнала?
– Обо мне она могла знать только от заведующей роддомом, в котором она родилась. Но прошло двадцать лет. Жива ли она вообще?
Решив, что позже они хорошенько расспросят Марианну, женщины успокоились, поняв, что Марианна услышала только то, что и должна была услышать, тем самым освободив в дальнейшем Галину от разговоров на эту тему. Только под утро они разбрелись по постелям.
Наступила весна. Катя, распродав всё, что можно было распродать, упаковав в багаж живописный портрет своей матери и дорогие ей, как память о родителях вещи, позвонила Галине.
– Галка знаешь, что-то сон мне сегодня нехороший приснился. Родители меня с собой забрали. И я пошла с ними, не сопротивляясь и даже ни разу назад не оглянулась, – перебив успокоительную тираду Галины, Катя спросила её, – ты одна?
– Что случилось? Я к тебе сейчас приеду.
– Нет. Ни в коем случае. Послушай меня. Помнишь, я тебе говорила, что у меня в квартире установлена видеокамера? Я её сейчас включу. А о флэшке помнишь? Она будет лежать в правом ящике комода.
– Так всё-таки ты не послушала меня? Когда у тебя встреча с ним? Где?
– Всё Галочка не могу времени нет, – Катерина отключила мобильник.
Сделав несколько звонков Кате и не получив ответа, Галя оставив растерянную Марианну за себя, вызвала такси и через некоторое время вошла в её квартиру.
Проведя манипуляции перед лицом Бориса, Галина приказала ему:
– Дверь хлопнет, и ты очнёшься. Забрав флэшки, по дороге к двери она продолжала громко отчитывать до одиннадцати, потом резко хлопнула дверью, закрыв её на английский замок и вскочила в лифт на её счастье стоящий на этаже. Через полчаса она была в салоне и продолжила приём посетителей.
Борис очнулся и некоторое время ничего не мог понять. Почему он находится в квартире Кати, почему она лежит мертвой на полу. Но память постепенно стала к нему возвращаться. Он вспомнил, что пришёл за флэшкой. Эта цыганка совсем страх потеряла и решила шантажировать его старой историей. Он огляделся вокруг. Его деньги, которые он принёс за выкуп флэшки, лежали на столе. А вот самой штучки с компроматом нигде не было. Он обыскал всю квартиру, но так ничего не нашёл. На столе лежал мобильный телефон Катерины. Сунув его в карман, он тихо открыл дверь и зашёл в кабинку лифта.
– Странно и дверь была закрыта. Деньги целы. Флэшки никакой я не нашёл. Как голова болит. Может, и не было никакого компромата. Что-то здесь не так. Если не было флэшки, зачем я придушил эту бабу и выложил деньги? – он остановил автомобиль и достал телефон Кати, – так, Катя звонила Галине. Интересно зачем. А вот следом несколько раз звонила ей Галина.
Борис развернул автомобиль и поехал в салон Галины. В фойе, несмотря на вечер, ещё сидело несколько человек, ожидающих своей очереди. Не слушая Марианну, пытавшуюся остановить его, он зашёл в комнату, в которой Галя проводила сеанс с очередным клиентом.
– Что случилось? – спросила на удивление спокойная Галина.
Борис растерянно смотрел на женщину, не зная, что спросить. Он не рассчитывал увидеть её здесь. У него ужасно болела голова.
– Голова болит. Ты не могла бы мне снять боль? – спросил он.
– Извините, – Галя обратилась к сидящей перед ней женщине, – можно я на пять минут отвлекусь, – и, усадив Бориса в своё кресло, она стала делать руками над его головой какие-то пасы, чем привела в восторг наблюдавшую за происходящим посетительницу.
Через несколько минут Борис и, правда, почувствовал облегчение.
– А куда Катерина пропала, ты не в курсе? – спросил он Галину.
– В курсе. Дома, собирается к поездке, – спокойно посмотрела ему в глаза Галина, – она мне звонила из дома, но я не могла с ней говорить, перезвонила, но что-то телефон у неё отключён, наверное. Скорее всего, разрядился. А что? Она тебе нужна?
Галина старалась быть спокойной, но видела, как напряжён Борис, как пристально, изучающее он смотрит на неё.
– Борь, ты за этим приехал? Меня люди ждут. Если тебе легче, подожди в моём кабинете, потом поговорим.
– Мне легче, я пойду. Созвонимся потом.
После его ухода, Галина, взяв себя в руки, отправила Марианну домой, сама закончила приём посетителей. И только потом села за компьютер и просмотрела обе флэшки. Одну из них она аккуратно поместила в «Молитвослов», доставшийся ей от бабушки. А вторую с компроматом, она спрятала в большой металлический подсвечник с крестом и распятием между двух свечей.
На похоронах Кати Галя решила пойти ва-банк и в лоб спросила у Бориса.
– Боря странно. Оказывается Катю убили в тот день, когда ты ко мне заезжал.
– Видишь, не у одной тебя есть предчувствия. Наверное, поэтому у меня тогда и болела так сильно голова, – ответил он, пристально глядя ей в глаза.
Прошло ещё некоторое время. В этот день, как обычно, Галя прикрепила «своим магнетизмом» на лоб кулон и пригласила на сеанс очередную посетительницу. Очень пожилая женщина стала скороговоркой рассказывать Галине свои проблемы. Но когда по обыкновению Галина взяла подсвечник с распятием и поднесла его ближе к лицу посетительницы, зная какое магическое действо, производит на клиенток блеск драгоценных камней, сверкающих у неё во лбу та отшатнулась как от испуга, а потом, указывая на лоб гадалки заверещала:
– Это наша драгоценность! Такой кулон был у нашей тётки!
Галина растерялась. Но поставив подсвечник на стол, взяла себя в руки и тихо, но убедительно стала говорить женщине:
– Это не ваша вещица. Она мне досталась от моей бабушки. Это не кулон, а элемент диадемы.
– Врёшь ты всё! Я всё помню. Этот кулон и в списке значится. В нём все рубины, а один гранат. Его ещё вставили до революции. Ишь, какая! Досталось ей!
Галине опять пришлось с помощью гипноза успокоить посетительницу и выпроводить её, уже забывшей о случившемся из кабинета.
– Всё, надо закрывать лавочку. В Москве оставаться опасно. Я не надеюсь на силу своего гипноза. Скорее всего, память вернётся и к Борису, если уже не вернулась и к этой тётке. Через неделю они с Марианной были в родной станице Галины.