– От Галины можно всего ожидать.
Борис ударил руками по рулю. Придя в себя, он завёл мотор автомобиля.
– Значит, флэшка у Галины. А на ней запись нашего разговора с цыганкой об убийстве её брата и получении мной денег. Но эта запись для меня не смертельна. Всё можно свалить на обыкновенное мошенничество. Доказательств явных никаких, а косвенные доказательства, моё признание заказчице, убийство самой цыганки, это совпадение, давность лет… ну пришлось бы выйти на пенсию. А я так, понимаю, мне и так придётся забыть о мечтах и по-тихому уйти на заслуженный отдых. На безбедную жизнь хватит. Убийство Катьки на меня не повесят. Галка в свидетели никогда не пойдёт. Если только… Болван, какой я болван! Если тогда в допотопные времена у цыганки была камера в квартире… нет, не болван, идиот. Поэтому Галина и скрылась от меня. Надо срочно её разыскать. Завтра же подам рапорт о выходе на пенсию и… там решу, что и как, а пока её надо срочно разыскать.
Дома я проанализировала все имеющиеся у меня факты. А фактов, которые дали бы мне подсказку, где может быть Марианна и кто стрелял в Галину, у меня было совсем мало. Вернее их вовсе не было. Если не считать исписанный Мариной листочек знакомых ей адресов. Я ещё раз внимательно прочитала его.
«Однажды мы с Галей ходили в гости к одной женщине. Она уже в преклонном возрасте и ближе Галины у неё, я так поняла, никого не было. Галя опекала её. Я знаю, что эта женщина была комендантом в общежитии, где раньше жила Галя. Кажется, её звали Валентина Ильинична, фамилию её я не знаю. Улицу помню…»
Вот с неё-то я и начну свой розыск. Раз её гадалка опекала, может быть ей что-то известно и об их с Марианной побеге. Только, как мне разыскать эту женщину? Может быть, она уже давно, прости Господи, на том свете отдыхает? Был бы сейчас в Москве мой внук Илюшка, он нашёл бы подходящий диск с нужными мне адресами и данными. А я, к сожалению, ещё не так хорошо владею компьютером, как научилась владеть своим автомобилем. Поэтому я решила пойти проторенной дорогой и обратиться к знакомому всезнайке, с которым достаточно давно познакомил меня мой верный друг полковник полиции Вадим Петрович.
– Да, если бы Вадим Петрович сейчас не пас зайцев и медведей в своей тайге, то непременно я получила бы много чего за свои изыскания. Но всё равно он бы мне помог и узнал всё об этих человечках.
Набрав номер телефона Кости, он правда, уже давно Константин Петрович и носит звание майора, я передала ему, все данные, которые я почерпнула из записки Марины и услышала в ответ от него почти то, что услышала бы и от Вадима. Только Костя был более галантен и поэтому его слова в мой адрес были почти вежливыми. Но в конце разговора, он все, же пообещал настучать на меня своему учителю.
– А, пусть стучит, – решила я, – может, не выдержит и приедет.
Костя на удивление быстро выслал мне по СМС адрес бывшего коменданта общежития и на следующий день я с гостинцами к чаю, стучалась в нужную мне дверь.
Услышав, что я пришла по поводу Галины, сначала осторожно встретившая меня Валентина Ильинична радушно пригласила пройти в квартиру. На вид женщине было лет восемьдесят. В комнате пахло лекарством вся обстановка говорила о том, что женщина ведёт одинокий, замкнутый образ жизни.
– Как там Галочка? Она давно звонила мне. Марианнка, тут забежала, до их отъезда, продуктов принесла, деньги, обещала ещё забежать, да что-то так и не появилась больше. Как у неё с квартирой?
Суетясь, накрывая на стол к чаю, женщина, соскучившаяся по общению, всё задавала и задавала мне вопросы. Я растерялась, потому, что совсем не учла, что Валентина Ильинична могла не знать о смерти Галины. Теперь стало ясно, что и об исчезновении Марианны она не знала. Мне предстояло объявить ей об этом. Видно я изменилась в лице, потому, что Валентина Ильинична села и настороженно сказала мне,
– Говори, что случилось?
Она казалось, застыла на всё время моего рассказа о произошедшем. Лицо женщины стало белым, как мел. Я испугалось, что мне ещё придётся вызывать ей «скорую».
– Вам плохо? Может вам капель накапать? – не зная, что делать, спросила я.
Но, она медленно встала со стула, подошла к старенькой, но ухоженной стенке и достала бутылку коньяка. Молча разлив, коньяк прямо в приготовленные для чая чашки, она еле проговорила:
– Помянем, – и быстро выпила одним глотком хорошую порцию коньяка.
– Я на машине, – робко проговорила я, отодвинув от себя чашку с таким же количеством коньяка.
– Пей, – придвинула она ко мне чашку, – это Борька её застрелил. Она столько о нём знала! Я подозревала, что этим всё закончится.