- Она была первым радиксом, - тихо сказала Рая. Мих тут же успокоился, и его черты, смягчившиеся уже, стали похожи на ее.
- Вы двое тоже радиксы, - Дар не спрашивал. Он констатировал факт...
Снежное крошево налипало на стекло. Ночь давно опустилась на каменные громады. Где-то вдали в лунном свете поблескивало море... Дыхание шевелило мех на вороте куртки...
- Мы опять сорвались и куда-то поехали... сестренка, - необычайно ласково сказал Ив. - Как во время вечно ночи.
- Да, Ив... совсем как тогда. Между тем нашим походом и этим целая вечность, - шептала Рон, - это похоже на долгий сон. Как будто мы только сейчас проснулись.
- Нас, наверно, потеряли... Я только Марке сказать успел. А твой Дан...
- А что мой Дан?
- Балда вернется из похода и бросится тебя искать, точно говорю.
- Наверно...
- Ты ему вообще собираешься сказать, что Дар не его сын?
- Нет.
- Ну и правильно... А знаешь, я давненько хотел спросить: кто ж его отец на самом деле? Кто из Близняшек? - Ив в своем репертуаре: мил и бестактен. Рон улыбнулась.
- Влад, - сказала она беспечно и ничуть не обижаясь. - Мой Влад...
Потухший костерок дымил. Мих отмахнулся от дыма, но ветерок упорно тянул сизую струйку в его сторону.
...Ладно, ладно, сам знаю, что давно пора...
Мих встал бесшумно сделал несколько шагов и опустился на колени рядом со спящей Раей... Будить ее? Как? Дара он бы просто потряс за плечо как следует, а ее...
Робко, изо всех сил глуша волнение в сердце, он протянул руку и коснулся щеки девушки. Осторожно погладил нежную кожу и, как от огня, отдернул руку, когда Рая проснулась.
- Я... я... - начал он, но голос предательски срывался. Тогда Мих выпалил скороговоркой: - Я вспомнил тех двух радиксов. Таш и Дина. Это точно.
Глава двадцать первая. Перед закрытой дверью.
Мне закрыли дверь в этот другой мир. И я топтался на пороге. Но уходить не хотел.
Достоин ли внимания и уважения тот, кто ушел сразу после того, как его послали на или в?.. Буддийские монахи так принимали учеников: говорили - нет, мы не примем тебя. И если человек оставался у дверей храма три дня, его принимали. А если уходил, то туда ему и дорога.
Я решил остаться.
Как-то сами собой из моего свободного времени исчезли пиво, лишний дрём и телевизор. Я часами пялился в монитор или забывал о компе напрочь и просто рисовал... карту рисовал... Завел тетрадку, куда записывал всякие важные, как мне казалось, вещи...
Я будто бы забивал колышки, чтобы поставить палатку...
На работе меня возвели в ранг бога. Каждый считал своим долгом распечатать пару моих картин и утащить домой. Босс бесился из-за того, что невесть из-за чего кончаются цветные картриджи (знал бы он, что это от того, что каждый первый тут мои картины себе печатает...)
Радио молчало. Я уже не носил его с собой, но иногда тихо и грустно смотрел на него по вечерам и вслушивался в предусмотрительно приглушенный попсовый лепет.
Меня, бездельника, часто посещали мучительные мысли. Что всю жизнь прожил, как дурак. Что, в общем-то, я никому не нужен. Ничего не сделал... скучно и обыкновенно существовал. Единственное яркое пятно - моя первая и единственная выставка тринадцать лет назад...
Я вспоминал ее. Я ж тогда взлетел к солнцу - весенняя муха на новеньких прозрачных крылышках, а судьба... судьба, она, как бабка с мухобойкой - хлоп... и все. Больше я и не пытался сделать в жизни что-то необычное.
И еще: девушка, с которой я тогда познакомился. Я читал ее книгу... эту скверную распечатку, чисто самиздат... Я читал, я был потрясен. Впечатление было такое, будто я там прожил целую жизнь. Будто я провалился в этот мир, утонул в нем, а потом вынырнул в реальность и глотнул воздуха полной грудью.
Книга... как она называлась? о чем она была? как звали ее автора? Я не помнил этого... тринадцать лет прошло...
Но распечатка... я же никогда ничего не выбрасываю. Я должен ее найти!
Глава двадцать вторая. Угнали...
След от гусениц снегохода тянулся двумя змейками вверх по склону, виляя между округлыми стеклянными выступами - на самом деле это застывшие стеклянные капли, разбросанные когда-то взрывом... это был расплавленный песочный дождь...
- Как мальчишки? - спросила Рая у стоявшего рядом Нефью.
- Отнеслись спокойно, - ответил он. - Я спросил Дара, что он чувствует, он ответил, что совершенно не волнуется, как будто все так и должно быть. И полностью уверен, что снегоход мы вернем. Спокоен, как Пустошь...