А где-то далеко уходил в даль своевольно развернувшийся парад.
Возможно, мальчишки пошли дальше, минуя Храм... но почему-то Рон поняла, что это ее путь - побывать здесь... Что-то непонятное творилось в мире. Что-то, коснувшееся ее и ее сына...
И этому нельзя было сопротивляться, невозможно. Как тогда, тринадцать лет назад...
...На руле дрожали пальцы, и из глаз капали горячие слезы. Горячие, по холодным щекам... Влад... невозможно было не узнать этого голоса, пусть и прошла целая вечность с тех пор, как он, живой, говорил...
Дороги расходятся...
Глава двадцать восьмая. 134289.
Женщина с малахитовыми глазами. Вероника. Рон. Может, Шура не так уж не права, что я кого-то себе завел. Смешно, конечно... она ведь не больше чем сон...
Вот, сижу, баюкаю на ладони карманное радио. Пробиваясь через дебри памяти, пытаюсь нащупать ниточку, ведущую к потерянной книге. Это дается с таким трудом, что голова ощутимо наливается тяжестью. Потом, как во времена студенческие, когда заканчивался очередной учебный день, буду чувствовать, что она будто бы забита мокрым песком вперемежку с тяжелой галькой.
Как легко что-то потерять. Как сложно это снова найти...
...Ветер гнал по небу растрепанные облака. Тринадцать лет я не замечал никаких облаков. Тринадцать лет я даже не смотрел на небо. А сейчас сидел и смотрел. Следил облака взглядом...
Они немного искажались через неровности стекол; скупые солнечные лучи падали на землю трехмерным светом... Я подумал, какое же оно огромное, это небо! Какое... открытое...
И что-то переворачивалось в душе, что-то ломалось, тяжело и больно. Будто я рвался на свободу через острые железные прутья... Я понял, что никогда уже не буду прежним. Никогда уже не смогу жить той сонной сытой жизнью, какой жил... У меня словно выдернули опору из-под ног. Я падал. И чувствовал, что осталось всего два выбора: разбиться насмерть или научиться летать...
...Я потерял книгу, потерял стопку серой бумаги, но неужели ты не спасешь меня, Мировой Паук?.. Я помню, как она называлась. Так же, как моя выставка. И я стал искать... Первый же поисковик выдал 134289 страниц. Из них мне нужна была одна...
Глава двадцать девятая. Начинай собирать осколки...
Закат тронул купола Храма, обрывки позолоты на которых блеснули горячо и гневно, провожая солнце, уходящее за горизонт. Стая островов, казалось, хотела успеть за ним - на редкость быстро и стройно летели пепельные исполины...
Вряд ли жизнь, кипящая под их скользящими тенями, замечала что-нибудь необычное...
За тринадцать лет небольшой поселок вокруг Храма разросся в настоящий город, а базар, и раньше-то не уступавший ни одной торговой точке материка, и вовсе превратился в Мегатрэйд. Кто его так назвал, остается загадкой, но слово прижилось. Громоздкое, неуклюжее слово, как и сам базар...
Стоило сделать шаг из кабины, Рон опять стала угрюмой и молчаливой, и смотрела снова недобро. И вообще вид был у нее, будто она знает что-то там такое, что ему, Иву, в жизни своей не понять.
В общем, Ив усмехнулся, и, проводив взглядом мелькнувшую в толпе куртку Рон, занялся снегоходами. А также он собирался присмотреть приличную комнату, без крысаков, чтобы можно было в ней остановиться. Да, и потом еще заглянуть в самое сердце Мегатрэйда - не упускать же такую возможность... В общем, дел по горло, так что думать тяжелые мысли Иву особо было некогда. Он оставил это Рон.
Сам он считал, что мальчишек они намного обогнали, и теперь дело его умной сестры сообразить, как выследить их в этом муравейнике.
Вот куда она пошла сейчас? Небось, к кому-нибудь из знакомых командиров, словечком перекинуться... Тогда еще чуть - и встретят сорванцы праведный родительский гнев... а возможно, и ремень!..
...Мальчишки!.. Ив, правда, успел подумать, что в возрасте Миха был уже отцом. И бывалым солдатом. Ремнем замахиваться на которого в здравом уме никто б не решился... даже бы не подумал... Впрочем, и некому было... Ив уже в семь лет остался круглым сиротой...
Вот и пойми, где правда...
...Ив что-то проворчал на этот счет и отправился прогуляться - в самом скверном расположении духа. Он жуть как не любил, когда его вдруг начинали занимать неразрешимые "фи-ло-соф-с-ки-е" (как сказала бы умница Рон) проблемы. Вот врывается даже одна такая в привычный нормальный мир и переворачивает его вверх тормашками!..
Мысли такие Ив нещадно шугал. И еще напоминал себе, что вот его отец никогда бы о такой ерунде не стал задумываться!.. Да плохо знал ты батяню своего, Ив... Не веришь, он и плакать умел, и грустить - а не только командовать, стрелять и мучить. И улыбаться умел, а не только и боль, и победу встречать с каменным лицом. А еще он тебя очень любил, дуралей...