И сейчас Каяла возвращалась сюда, в Место Краха Всех Надежд. Где надломился край неба и решилась судьба: людям остаться, а не радиксам на этой Земле! И если раньше, до той битвы, она была готова задушить Хранителя своими руками, то сейчас ничего не осталось от той злости. Наоборот - появилось некое чувство родства, которое и привело сюда Каялу. Из самого Убежища да за край карты.
Ее нога ни разу не ступала в Храмовый город, но Каяла знала, куда идти...
Подземелье встретило ее таким же беспокойным вихрем, как Таша и Дину когда-то. Оно, словно живое существо, возмущалось против появления чужака.
Лестница вела вниз, и по пути тьма рассеивалась отблесками огня на стенах. А там, внизу, уже чувствовали и ждали: кто-то идет.
Действительно: ждали. Мужчина и женщина выжидающе смотрели в ее сторону... Каяла сделала шаг и оказалась в оранжевом круге, куда достигал свет костра.
- Мир вам, - сказала она, положив руку на сердце.
- Мир, - ответила Рон, вспомнив, что так здоровался и прощался ее дедушка, как когда-то, наверное, все хиппи.
- Мир, - сказал Ив, просто за компанию с сестрой.
- Вот мы и встретились, Хранитель, - развела руками Каяла. - Ты победила в битве за Храм. Люди - в битве за право жить. Кто бы подумал, что теперь мы должны быть вместе...
- Почему? - спросила Рон.
- Потому что мир меняется. Он снова стоит на грани, как тогда, тринадцать лет назад. И в центре этого вихря - наши дети. Ваши Мих и Дар и мои Рая и Нефью. Мне давно уже не нужна никакая власть. Я просто хочу, чтоб у моих детей было все хорошо. И вы - тоже... Мы должны им помочь.
- Садись, поговорим... Каяла... - Рон сделала приглашающий жест. Ив кивнул...
...Это была странная беседа. Любая беседа становится странной, если говоришь с радиксами. Да разговорись марсиане с землянами, не странней бы получилось... У разных видов людей и мысли идут по-разному, поэтому дьявольски сложно бывает навести хоть хрупкий мостик между берегов непонимания...
- ...Бога Войны больше не почитают, - говорила Каяла, - я думаю, он исчез. Боги тоже умирают иногда. - (Рон невольно вздрогнула при этих словах...) - Сейчас за нами наблюдает кто-то другой, и ему, этому другому, похоже, люб совсем иной мир. И ведет он его к тому, чтобы никто не спорил, кто должен теперь остаться: все останутся... И люди, и все виды радиксов, сколько их ни есть... Но всему в мире есть стена. И почему-то именно наши дети пошли ее ломать... - стеклянные глаза Каялы вдруг ожили, и голос резко изменился: - Вы видели, какой странный нынче парад?..
- Острова летят, как по чьей-то воле, - согласилась Рон.
- А он не совсем умер... - заметила Каяла, улыбнувшись почти по-человечьи хитро... - И даже не прочь бы вернуться... Или хотя бы дотронуться еще раз до любимого мира, а?.. Где остались твой сын и ты...
Что ни говори, а видеть растерянность в глазах бывшего, но недруга, было приятно...
- ...Новый Бог перед Старшим Взрывом - что мальчик. Если он вернется, для мира вновь начнется Сон. Вновь - война. Вновь - закрытое небо.
- И что нам делать? - это спросил уже Ив, уставший молчать.
- Я не знаю, - ответила ему Каяла и обернулась к Рон. - Ты должна знать. И твой сын...
Вечер. И звезды в постъядерных ореолах... Дар впервые вышел на набережную один.
Отчего-то он знал, что в мире его отца очень тепло, а море синее, а не серое. А летом на пляже до самого вечера не утихает смех. Люди играют в волнах. Только не пушистые пучеглазики, а самые обычные люди...
Подумав о пушистиках, Дар невольно уронил взгляд на песок и увидел распростертое на нем маленькое тельце... Не успев ничего подумать, мальчишка сиганул с лестницы и, оставляя глубокие следы в холодном песке, побежал - спасать, если еще не поздно...
...За свою жизнь он насмотрелся на раненых. В том числе и на таких, к каким не знаешь, как прикоснуться... А этого пушистого малыша, похоже, равнодушные волны долго били о камни, пока не превратили в тряпичную куклу, где дай бог найти пару целых костей.
Тем не менее, человечек был жив...
Дар вспомнил, как недавно лежал без сил, смертельно уставший после трехдневной гонки. И как ощутил у себя на лбу чуткие пальцы Нефью, от которых шло тепло.
Он положил руку на лоб раненому и закрыл глаза...