Они долго молчали. Возможно, годы и годы в их мыслях было много слов, которые они хотели бы друг другу сказать. Но сейчас не осталось ни одного. Только тишина.
- Иди с миром, - Ахмар заставил себя заговорить. - Мои люди не тронут тебя ни здесь, ни на дальних рубежах. И всех, кто будет с тобой... Я одного прошу: вернись повидать меня на обратном пути...
- Вернусь, - дала обещание Каяла.
...Они долго маячили вдали, эти черные точки. Ив все гадал, когда они исчезнут. Он не знал, почему, но на душе у него было тяжко. Ему все казалось, что было что-то несправедливое, в корне неправильное в этой встрече. Возможно, это была Стена. Он почти видел ее - прозрачную и бесконечную, разделяющую Ахмара и Каялу...
- Кто он? - спросил Ив, чтобы не молчать.
- Когда-то он был вождем Севера, - ответила Каяла. - И командовал битвой у Храма. Теперь он просто хич, как их здесь называют...
Удивительно: тринадцать лет назад Ив задушил бы того, кто развязал ту бойню, собственными руками; припомнил бы ему и погибшего приемного сына, и друзей... а сейчас... сейчас его было жаль... Верно права Рон: время войн уходит...
- Папа, - произнес Дар осторожно. - Я должен уйти.
- Ты что, сынок? Зачем... - Влад даже растерялся.
- Мое место там, откуда я пришел. Я должен сделать для своего мира то же, что ты сделал для своего - навсегда прекратить войну.
Дарий смотрел спокойно и ровно. Так смотрят те, кто пришел к своему решению через безумие. Порой человек, дойдя до такого состояния, и смерть встречает так, что потом легенды складывают о нем. И никто этим легендам не верит.
- Дар, как же так... не бросай меня...
- Я не бросаю. Ведь и ты нас с мамой не бросал. Просто у каждого своя судьба... - он положил руку Владу на плечо. - Я не знаю, как вернуться, пап. Поэтому пока я буду здесь. Не думай о том, что скоро я уйду.
...Вечером никто не включил в квартире свет. Шура нашла где-то старую свечу и зажгла ее на кухне. Робкий язычок пламени плясал на фитильке, отгоняя подступающий мрак. Муж и жена говорили шепотом...
- Влад, у него пистолет... настоящий, или я не я...
- Не-ет...
- Ты не спорь, у меня брат в милиции работал - уж я в оружии понимаю!
- Но откуда у мальчишки пистолет?
- А вот оттуда, откуда он пришел... Я боюсь его, Влад. До смерти боюсь.
- Это всего лишь мальчишка. Да, он насмотрелся войны и крови... Он все забудет, поверь мне...
- Ты ведь не забыл! Думаешь, я не вижу, что с тобой происходит?!. Ты тоже пугаешь меня... как и твой сын... Кстати, вы очень похожи... Кто была та женщина, Влад? Дар сказал, ей сейчас двадцать восемь. Значит, ей было пятнадцать, когда ты...
- Да... А мне был сорок один.
Влад замолчал. Он и себе не мог всего этого объяснить. Как так получилось, что невозможное возможно? Что есть множество миров, умеющих, к тому же, сталкиваться на лету... Почему-то именно сейчас пришла мысль, что Марша (вот как, оказывается, имя той самой БВГ), дочка Мартина - единственный оракул, у которого стоит спросить обо всем. И который ответит.
- Я все объясню, когда разберусь в этом сам, - сказал Влад. - Мне нужно поговорить с человеком, написавшим "Галерею Миров"... Эта книга изменила меня. Я будто проснулся, прочитав ее. Даже с трудом верится, что до нее еще что-то было...
- Что такого в этой книге?
- Почитай. Когда я уеду, почитай.
- Ты все же едешь... И когда?
- Не знаю. Я взял отпуск, чтобы побыть с сыном. Он сказал, что скоро уходит, что его место в том мире, где осталась его мать. Это страшно несправедливо, но он прав... Когда он уйдет, я отправлюсь в Штаты.
- Боже... - измученно выдохнула Шура и закрыла лицо руками. - Когда же все это закончится...
На них падал снег, складываясь в сугробчики на волосах, на плечах... Костер давно погас, даже угли уже не тлели. Изваяния мертвого холода - вот кем были сейчас двое людей и двое радиксов. Скирра холод так и не задел, и пушистик все еще продолжал греть ледяные руки Миха и Дара.
Когда чуткие уши уловили шум, он поднял глаза и увидел, как, лавируя между развалинами и обломками, приближается тот самый востроносый зверь, что так напугал и удивил его еще у моря... Скирр вздохнул и решил не убегать...
...Мих очнулся, когда Рон влепила ему жестокую пощечину. И вряд ли решающим стал сам удар - нет, ему показалось, что оттуда, куда он провалился, кто-то сильный вытянул его за шкирку и встряхнул как следует.