- Только зачем? - спросил Дар.
- Мы хотели исследовать город, - воспылав доверием, охотно ответил Лён. - Нам рассказывали, каким он был до Войны.
- Хороший был город, - пожал плечами Дар, - я видел... Миха с Клотом попрошу, они вам ответят на все вопросы. Они все помнят.
С этими словами Дар оставил необыкновенную четверку сидеть с разинутыми ртами. Они даже не успели спросить, как это он умудрился увидеть довоенный город, - ведь тогда ему лет должно быть не меньше, чем Александру...
...Лён посмотрел в небо - в синеве плыли разметанные перистые облака, уже вовсе не напоминающие белой ладони...
Время, когда еще можно было бы спросить, ушло... подошли те самые Мих и Клот - уже настоящие взрослые, без всяких необычностей... Про город они рассказывали долго, делясь впечатлениями от, как они выражались, вспомненного. Их история уходила все глубже и глубже в гранит времени - и вот уже ожила эпоха, когда ныне израненные колонны держали на себе крышу прекрасного белого храма, посвященного древним богам...
Закатилось солнце, но и Лён, и трое его друзей давно для себя решили: грев родительский - ничто по сравнению с тем, что открывается им сейчас, с тем, что они могут узнать, если дослушают до конца... И они слушали, слушали, пока их не сморила усталость тяжелого дня...
Они незаметно для себя уснули, пригревшись в куче теплой - на меху - джинсы. Уснули вповалку, как котята.
- Мама, я хотел поговорить с тобой, - тихо произнес Дар и тут же добавил, для всех остальных: - Нет... не уходите, останьтесь...
Рон выжидающе посмотрела на сына. У того на лице отразилось самое несчастное выражение...
- Я не хотел убивать этих... Я пробовал дотянуться до них, образумить... Рая, ты делала так, помнишь, те трое? - Рая кивнула. - И я... в мире отца я сделал то же самое с пятерыми... Но вот до этих... существ... я достучаться не смог!.. Мне кажется, они не люди, мама...
- Я тоже ощутила что-то такое... - медленно произнесла Рон. - Это несоответствие, это... напряжение какое-то... Мне очень знакомо, ведь твой отец тоже не был человеком...
- Зачем ты спрашиваешь, Творец? - резко вмешался Нефью. - Ты сам все знаешь!
- Верно... - выдохнул Дар. И вдруг встрепенулся и сжал кулаки. - Я знаю. Я убил их, потому что они уже были мертвы. Я не достучался до них, потому что уже не до кого было. У них не было души, не было разума - только оболочка. Только тело.
Повисла тяжелая мрачная тишина. И ее вновь нарушил голос Дара, который, казалось, заставлял дрожать воздух...
- Мама... Я знаю, почему ты сравнила с отцом... Тот, кого ты помнишь как Влада - оболочка, всего лишь мертвая оболочка. Отец убил его душу, уничтожил ее, присоединил к своей, и занял тело. Ты чувствовала это, чувствовала!.. - казалось, каждое слово сына отнимает у Рон силы. Она становилась все бледнее, и отражавшийся на лице испуг давно перерос в ужас. - Но был еще один... Тот, кого ты любила. Тот, кто был живым. Человек, в котором боролись две души. Денис. Мой настоящий отец!
Это прозвучало настолько страшно, словно Дар зачитал кому-то смертный приговор... Рон почувствовала, будто в душе что-то с треском ломается, какая-то из основ, заставляя все конструкции проседать и рушиться... У нее все померкло перед глазами - милостливое сознание пыталось увести ее от кошмара, но Рон, дочь времени Закрытых Небес, не станет падать в обморок, как не знавшая войны девчонка.
Рон тяжело опустилась на одно колено и, зажмурившись, закрыла лицо руками.
- Мама!.. Прости, прости, пожалуйста... я столько сейчас наговорил... я дурак... - послышался сквозь тьму испуганный голос Дара.
А потом пришло тепло. Нежное и ласковое. Оно прогнало начавшийся было кошмар и вернуло обычный мир, с начинающимся вечером и теплым костром, в котором щелкали порубленные на дрова черные деревья послевоенного леса... Вернуло легко и просто.
Рон открыла глаза. Рядом, опустившись на колени, сидел ее сын, ее маленький Дар. Лицо его хранило выражение детского испуга; кожа стала белой как мел, на висках сквозь эту бледность просвечивали бьющиеся жилки; под глазами темнели круги, точно от невероятной усталости и истощения...
Знала бы Рон, что и у нее самой вид был не лучше... Тем не менее, она совершенно искренне улыбнулась и крепко обняла сына...
Нефью отозвал сестру в сторону и шепнул ей:
- Дар не должен был этого помнить. Он не Наблюдатель...
Рая промолчала.
...Ив помог сестре подняться и заботливо накрыл ее курткой. Суровый вояка долго гладил сестру по волосам и шептал что-то ласковое. В этом странном смятении, в неожиданном порыве он плевал на весь Невидимковский Кодекс... и на свои принципы тоже... Наверное, просто вышел из возраста, когда очень важно из себя что-то строить, что-то себе запрещать и что-то навязывать...