— Это ведь опасно! Там высоко. К тому же зима, что там делать?
— Ты права.
Я всегда соглашалась с сестрой и следовала за ней безмолвной тенью. Улыбалась, смеялась и иногда говорила невпопад. Мне было тяжело общаться с людьми без её поддержки.
— Но там будет Денис, — стоило упомянуть это имя, как сестра, будто по волшебству, отбрасывала страхи и уже сама тащила меня к заветной лестнице.
Мы дополняли друг друга. Оля вечно болтала со всеми, легко находила контакт и новые знакомства, но действовала импульсивно, не обдумывала ничего. Я же, наоборот, хоть и с большим трудом общалась с людьми, зато всегда вовремя тормозила сестру, спасала от беды. Но без неё превращалась в «ничто».
Ну и третье — наш отец раньше работал в полиции. И по коллективному мнению тихоня-сестрица должна была докладывать ему каждый день о происходящем. Иначе бы зачем мне вообще вливаться в их компанию?
За меня вступились Шошин и сестра. Он был авторитетом для ребят, любимцем у девочек, главным заводилой, поэтому просто попросил всех отнестись с пониманием ко мне, особенно когда Оля — такая же заводная и весёлая — стала встречаться с Денисом и совсем про меня забыла, оставив на произвол судьбы в незнакомой компании. В те времена ко мне относились с пониманием, старались не доставать. Никто не стремился общаться со мной, правда, после слов парня и не шарахались как от прокажённой.
Это продлилось лишь до того момента, пока Оля была жива. После ужасной трагедии я замкнулась и перестала разговаривать вовсе.
Но на крыше я чувствовала себя чуть лучше. Пока не поняла, что и там никому не нужна. Ребята отвечали на вопросы и задавали их, когда планировали подшутить или использовать полученную информацию против меня. С этим Дэн помочь не мог. И даже спустя два с половиной года среди смеха, музыки и веселья я чувствовала себя одинокой.
Наверное, стоило открыться. Сделать шаг. И я пыталась, правда! Сперва с девочками — подходила сама, заводила беседу на самую идиотскую тему, в ответ получала ухмылки, кривые взгляды и фырканья. Из-за того, что в компанию меня привёл именно Денис, отношения с девушками не сложились.
С парнями дела обстояли куда хуже. Парочка кавалеров проявила симпатию в первые же сутки и хотела пообщаться наедине. Но я хоть и витала в облаках, не была наивным «одуванчиком». Быстро поняла, откуда растут ноги, и послала их далеко и надолго.
В итоге единственным человеком в компании, с кем я реально могла поговорить, был Дэн. И тот обычно предпочитал общество девочек более раскрепощенных и менее замороченных. Хотя он и пытался сблизиться.
После трагедии я закрылась и от него.
Я спряталась в свою ракушку от всего мира. И, самое главное, от самой себя.
Казалось бы, стоит протянуть руку, снять наушники, поболтать с ребятами, обратить на себя внимание. Признаться, как мне тяжело переживать смерть сестры, как больно осознавать каждый день, что от нашей семьи осталось лишь название. Красивая внешняя оболочка и сплошной поломанный лёд внутри.
В мыслях всё было легко. В собственной голове все мы герои. На деле моя тайна тяготила лишь меня. Отравляла день за днём, заставляла забиваться ещё дальше в раковину и не давала выползать наружу.
Наигранная улыбка и опущенный взгляд — эти инструменты стали моими соратниками. Шли рука об руку. Конечно, я смеялась и изумительно делала вид, что всё слышу и понимаю, хотя на самом деле всё было иначе.
На совместных фото меня было не найти, я едва ли попадала на редкие видео девчонок — пряталась и ловко уходила от камер. Хотя сама их использовала с великим удовольствием и ловила камерой старенького телефона красивое лицо Дениса. Таких «случайных» кадров в галерее моего телефона было не счесть. В основном неудачные. И после очередной семейной драмы мне требовалось пополнить личную коллекцию снимков.
Ребята уже расходились, когда я поднялась на крышу. Кивнула парням, которые группой сидели на старых садовых стульях, притащенных с чьей-то дачи, улыбнулась девчонкам и махнула рукой. Некоторые ответили взаимностью, кто-то проигнорировал.
Ничего нового. Они считали меня чудачкой.
Денис стоял чуть поодаль от остальных и разговаривал по телефону. Эмоционально, иногда зло. Размахивал рукой, хмурился, кривился и периодически убирал гаджет от уха, чтобы посмотреть на экран.