– Жуть какая. А что потом? – я поёжилась.
– А на Красную горку безутешная хозяйка утопилась. Хотя топиться здесь, хоть убей, негде – речка-вонючка да ерики. Но добрые люди видели, как она кинулась в воду, а тело так и не нашли. Говорят, маленькая бесявка прокляла эти места, и с тех пор для людей настали интересные времена – настали, да всё никак не закончатся, – Мара потянулась и сладко зевнула. – Ну что, поехали назад? Раз у нас больше ничего не осталось, – она постучала по пустой корзине, – и ничего интересного не происходит.
– А ты дорогу-то найдешь? – меня не прельщала перспектива провести в Чёртовом Логове ночь, но ехать назад по темноте… Вечерние сумерки долго висели над степью, но теперь тьма быстро пожирала остатки дневного света, а в траве тревожно стрекотали сверчки.
– А кто меня знает, – Мара беспечно пожала плечами, упихивая подушки в сумку. – Но в машине я спать не буду.
Когда мы покидали вещи в багажник, совсем стемнело. Мара нажала на кнопку, двигатель затарахтел, чихнул и заглох. Она нажала второй раз – машина дёрнулась, но не сдвинулась с места.
– Мистика? – прошептала я и на всякий случай заблокировала двери.
– Нет, местная сборка, – скривилась Мара и с третьей попытки завела джип.
Назад ехали в тишине: радио по всем частотам хрипело и трещало, в бардачке не оказалось ни одного диска, а Интернет по-прежнему не ловил. «Чего тут можно бояться?» – я всё убеждала себя, что с нами не может произойти ничего плохого. Самый страшный монстр – бессмертная мать вампиров, положившая кучу народа, сидит за рулём слева от меня и сетует, что последняя ватрушка с маком явно была лишней. Да и сама я разве не страшный зверь? Ещё недавно рубила головы направо-налево… и тут свет фар выхватил из темноты худенькую детскую фигурку, покрытую коркой засохшей грязи.
Я заорала дурниной и мёртвой хваткой вцепилась в локоть Мары. Руль дёрнулся, машина чуть не провалилась в колею, но Мара каким-то чудом сумела вернуть её на дорогу.
– Да пенёк это, просто пенёк! – рявкнула она. Спасибо, хоть не предложила вернуться назад и проверить. – Давай, лезь назад. Хватит с тебя на сегодня мистики.
Долгий путь домой
Первого мая я проснулась ни свет, ни заря – часы показывали восемь утра. Раздвинула шторы, распахнула окно, вдохнула аромат цветущих абрикосов и почувствовала, что хочу изменить мир. Прямо сейчас, сию секунду, путь маленький кусочек, но мне это нужно позарез. И тут мой взгляд упал на вконец одичавший сад.
Я подумала, что для начала стоит узнать мнение Мары – хотя бы потому, что это её сад. И почитать статьи на тему ландшафтного дизайна. Выяснить, что растёт вокруг дома, как за этим правильно ухаживать – обрезать, окучивать, пропалывать или что там положено делать с деревьями и кустами. Нарисовать у себя в голове чёткую картинку, а лучше сделать эскиз на бумаге, что я хочу получить в итоге. Найти одежду, которую не жалко, выбрать садовый инвентарь, наметить план работ и сделать ещё кучу всего, прежде чем взяться з работу. Так подумала я – и заказала кучу инструментов и ручную газонокосилку в придачу со срочной доставкой. Там были штуки, чтобы копать, обрезать, рыхлить и сгребать – не знаю точно, как они назывались и для чего предназначались, зато все из одной коллекции в приятной серо-зелёной гамме.
К обеду с меня сошло семь потов, веточек и мусора в волосах хватило бы на целое гнездо, а под ногти набилось больше земли, чем когда я выкапывалась из собственной могилы. Зато эркер в будуаре теперь выходил на хорошенький лужок, окружённый ежевикой и кустарником с раскинутыми ветвями, сплошь усеянными мелкими белыми цветами – из-за них я и выбрала это место. К вечеру привезли мебель: ажурный круглый столик и пару кресел цвета благородной патины. Когда Мара изволила поинтересоваться, что за бардак весь день творился у неё под окнами, я – умытая, босая, зато в белом шифоновом платье в цветочек – накрывала на стол. Изящный фарфоровый сервиз я откопала в глубине серванта в столовой, на самой верхней полке – не всё же из поллитровых керамических кружек, которые так обожает мать вампиров, хлебать. В центре стола высилась маленькая жаровня с песком: даже если я сварю самый паршивый кофе в жизни Мары, он будет таким всего один раз – только здесь и только сейчас.