Когда она обследовалась после булавок в кресле, Бруно говорил ей о новообразованиях и произносил слова «миома» и «эндометриоз» Она слышала об этом не впервые, и помнила, что и одно, и другое — это вроде как неприятно, но не должно слишком сильно осложнять жизнь. Поэтому никак не связывала своё немощное состояние с диагнозом. Что теперь, лет-то далеко не двадцать, у всех есть какие-то проблемы в организме. Но не настолько же! За последний месяц всё стало совсем плохо.
Вчера она встретилась с Доменикой Секундой и рассказала ей о своём состоянии. Та встревожилась, долго смотрела ее сама, потом позвала еще пару врачей, сделали узи и томографию, взяли кучу анализов. Потом Доменика смотрела на нее долго и осуждающе и сообщила, что ей мешают жить множественные новообразования, и они уже разрослись настолько, что избавиться от них можно только оперативным путем. Плюс эндометриоз — видимо, клетки эндометрия так расползлись по организму, что организм уже совсем с ними не справляется. Плюс анемия от долгих кровотечений. То есть ей надлежит ложиться на операцию. Чем скорее, тем лучше. И что если бы она позаботилась о себе пораньше, то можно было бы решить ситуацию менее радикальными методами. Приди она сразу же, как только заболело — можно было бы или эмболизацию артерий сделать, или лапароскопию, и убрать узел или два, а может быть, поступить как-то еще. А когда у нее тут узлы не в миллиметрах считать приходится, а в штуках — тут три, там пять, здесь еще два — уже не до тонкостей. И когда все внутренние органы, похоже, заросли тем, чему полагается быть внутри матки — тоже. Доменика показала на мониторе довольно мерзкого вида картинку из интернета, описывающую какой-то сходный случай, и сказала, что у нее внутри примерно то же самое. И куда только она смотрела?
Да никуда она не смотрела. Просто жила себе, и все. Работа, танцы, немного философии. И с каждым разом сил делать дела и читать серьезные книги становилось все меньше. В последние пару месяцев Элоиза ловила себя на том, что способна читать только романы — детективные, фантастику или фэнтези, любовные — но только чтобы читалось легко и без напряжения. Опять же есть Себастьен, хорошо ещё, что он весь последний месяц в разъездах, не нужно ничего объяснять. И разные предприятия с ним же, и нужно делать вид, что все в порядке, не привлекать к себе досужего внимания, а то еще погонят, зачем она им больная нужна? Кроме того, Элоиза искренне считала, что это не болезнь, а так, выверты организма. Иногда она даже думала о том, чтобы поговорить с Доменикой (вариант «просто сходить к врачу», например, для начала, к Бруно, и обсудить с ним симптомы, не рассматривался совсем). Это понятно, что такие дикие боли явно не сами по себе, это либо воспаление, либо новообразование. Не хотелось думать ни об одном, ни о другом.
Доменика за руку отвела ее в кабинет к очень деловому врачу по имени Франческо Феста и отрекомендовала его как прекрасного хирурга-гинеколога. Вычистит, сказала, твои узлы из матки и эндометрий из брюшной полости наилучшим образом. А она, Доменика, будет ассистентом и анестезиологом. Обойдемся же без медикаментозного наркоза, так? Погрузим пациентку в сон и пусть себе, а ты тем временем все сделаешь. Какой восстановительный период? Ну, Эла, недельку мы тебя тут понаблюдаем, а потом видно будет, как будешь регенерировать. Что? По-быстрому? А это раньше надо было думать. Примерно полгодика назад. Или хотя бы месяц-два. Тогда бы получилось по-быстрому. А теперь уже как есть.
Сегодня дошло до того, что боль совсем не позволяла сосредоточиться и работать. Пришлось извиниться перед сотрудниками, уйти к себе, позвать Бруно и всё ему рассказать. Бруно не удержался от некоторых язвительных комментариев, но потом обезболил и оставил лежать. И согласился с Доменикой — немедленно в клинику.
Элоиза еще не говорила с кардиналом о своем предполагаемом длительном отсутствии на работе. Завтра нужно это сделать. Потому что Доменика готова взять ее к себе в стационар уже в понедельник.
Не выкладывать же Марни эту историю, в самом деле!
Но ведь придется ему как-то сказать, что её долго не будет во дворце…
Снова накатила боль, Элоиза зажмурилась.
— Больно? — догадался он. Она смогла только кивнуть в ответ. — Так надо бы обезболить как-нибудь?
— Я ж говорю, Бруно уже все сделал, — выдохнула она. — Теперь ждать, пока подействует.