Не помня себя, она выгнала всю полуголую компанию на лестничную площадку вместе с мужем, предварительно искупав его в ледяной воде. Крича и бранясь, муж с собутыльниками покинули квартиру.
Больше Поляков в квартиру друзей не водил. И сам перестал ходить по друзьям. Теперь он с утра и до ночи пил в квартире. И выгнать его оттуда, было совершено невозможно. Затарясь дешёвой выпивкой на деньги, вытребованные или у своей матери, или у Полины, он пил один. Долго, шумно и безобразно. В такие дни Поля и Лера старались не заходить в квартиру и, можно сказать, постоянно жили на территории садика.
Полина устала от такой жизни. Обидно было за дочку. Имея свою квартиру, они не имели своего угла. Лера росла, Полина стала чаще болеть. Её мучили страшные головные боли. Никакие лекарства и лечение не приносили облегчения. После очередного избиения ей стало совсем плохо. У неё стало резко падать зрение.
Совсем недавно Лере исполнилось шестнадцать лет. Она стала очень похожа на свою мать в таком возрасте, но в неуловимых чертах лица Полина находила черты молодого Валерия.
В этот день Полина возвращалась с работы, когда около дома услышала шум, доносившийся из её квартиры и крики дочери о помощи. Около подъезда столпились бабушки – соседки.
– Полина, хорошо, что ты идёшь, а мы уже милицию вызвали. Девчонка твоя как резанная орёт, чего ему надо от дочери?!
– Сволочь, гадина! – вырвалось у Полины. Она взлетела на третий этаж пятиэтажки.
Лера, заплаканная и испуганная, стояла на диване, прижавшись к стене, и отбивалась подушкой от невменяемого от беспробудной пьянки Леонида. По разорванному платью девочки она поняла, что происходит что-то страшное.
– Что?! Что он тебе сделал? – она кинулась к трясущейся дочери. Лера, увидев мать, бросилась к ней, плача навзрыд.
– Я тебя растил, шлюху подзаборную, а ты уважить не можешь, кобыла…
Он не успел договорить, как Полина подбежала к столу, схватила пустую водочную бутылку и ударила со всей силы его по голове.
– Всё это конец, я тебя посажу, гад, – закричала она.
Странно, но бутылка даже не разбилась о голову подлеца. Задев его по касательной, только рассекла бровь, которая хлынула и залила Полякову лицо. Он пошатнулся, не ожидая такой прыти от Полины. Поднял руку для ответного удара, но вдруг раздался звонок в дверь, и тут же вошёл милицейский патруль, который вызвали соседи.
– Что у вас тут происходит? – спросил сержант с автоматом наперевес.
– Что, не видите? – завопил Поляков, – жена жизни лишает. Она убить меня пыталась. Вы меры давайте, принимайте!
Сержант вопросительно посмотрел на Полину и на Леру, потом, не поверив словам Полякова, спросил:
– Девушка, он, что вас обидел?
– Не успел, – ответила заплаканная Лера, – я его подушкой.
– Заявление будете писать? – спросил у неё сержант.
– На кого, на меня? – Пьяно заорал Леонид, – так это она меня по голове, до крови, я буду писать! Бумагу дала! – пьяно обратился он к Полине, – сейчас я тебя сажать буду!
– Сейчас, так сразу и посадим. Это тебя, сучка облезлого, надо вниз головой в отхожее место посадить. Ещё один вызов, и мы тебя точно посадим, тихо произнёс один из полицейских.
Пока полицейские разговаривали с Леонидом, Полина быстро собрала свои и вещи дочери, документы, и они вышли с патрулём из квартиры.
– Я на вас жаловаться буду! А вы, шалавы, валите отсюда! – Кричал он им вслед, – и дорогу сюда забудьте!
Быстрым шагом мать с дочерью покинули посёлок.
– Мама, куда мы сейчас?
– Даже сама не знаю, – они подошли к остановке автобуса и присели на лавочку.
– Мама, почему ты мне никогда не говорила, что он мне не родной отец?
– Прости, дочь. Не хотела тебе делать больно, а получилось, вдвойне обидела. Лера, не знаю, что и делать. Я через неделю должна была лечь в больницу, совсем зрение теряю.
– Что я без тебя делать буду, мамочка? Может, опять в садик пойдём?
– Да нет, доченька, вчера меня по-хорошему попросили уволиться. Заведующая свою знакомую пристроила на моё место. Даже рассчитала сразу, без отработки.
– Какое она право имеет?
– Имеет. Мне надо в больницу ложиться и инвалидность по зрению оформлять. Я уже и в этих очках ничего не вижу. Всё делаю наугад. Я бы сама ушла. Рискованно так с детьми работать.
– Мама, а кто мой настоящий отец?
– Считай, что его нет у тебя. Родом из Москвы, а живёт в Америке. Там и остался. Приезжал к своей бабушке. Жалко, хороший парень был. А какая отличная бабушка у него была, а я поспешила мать свою послушать. Сделала бы, как Нина Михайловна советовала, так всё по-другому было бы. Растерялась тогда я. Совсем зелёной девочкой была, только школу окончила. Да мать стыдила, что я без мужа с ребёнком на руках.