– А вы как думаете?
– А я думаю, что вся наша жизнь, смысл нашей жизни, это постоянное решение созданных нами же проблем. Мы огорчаемся, грустим, спотыкаемся на обстоятельствах, падаем от предательства, но встаём, адаптируемся с условиями, предложенными нам судьбой, решаем проблемы и тем самым двигаемся вперёд. Наверное, такой стиль жизни, если можно так выразиться, и отличает нас от животных.
Как вы думаете, Наташа? – женщина пожала плечами, – поэтому я думаю, что и Валерию с Линой нужно время, чтобы адаптироваться в сегодняшней ситуации, и решить самим, как им двигаться дальше по жизни.
– Да, вы правы. Решить, как жить дальше, надо не только им, – Наташа улыбнулась мне. А я боковым зрением заметила, как промелькнула куда-то её помощница.
– Наташенька, я отойду на минутку, там я видела так нужную сейчас мне комнатку.
Я вышла из террасы и заглянула в длинный коридор. Помощница стояла у кабинета Андроникоса, прислонившись ухом к двери.
– Милая, вы не подскажите, где находится дамская комната? Мне надо носик припудрить, – нарочито громко спросила я её.
Смутившись и покраснев, женщина отскочила от двери и провела меня к нужной комнате. Для себя я сделала выводы.
Валерий всё подробно рассказал Дрону и о своей встрече с дочерью, и о похищении, и об отцовской папке.
– Я слышал, что в городе пропало несколько девчонок, я боюсь за Леру. Она ещё такая шустрая, отчаянная.
Дрон за всё время ни проронил ни слова. Внимательно выслушав друга, он разлил коньяк и быстро опустошил рюмку.
– Друг я понял твою проблему. Считаю, что тебе дочь надо срочно отправить в Москву. За ней могут вернуться. Она же видела весь этот шалман на карьере. Получается, что много знает. Я пошлю ребят на карьер. И вот ещё что мне надо тебе сказать. У меня есть кое-какие предположения по поводу похищений, переправки наркотиков, развода московского заправилы. Известная в некоторых кругах личность. Раньше его звали Назар. Он из наших мест. Теперь крутой бизнесмен в Москве. Понимаешь, может случиться так, что я… в общем, меня могут убрать.
Валерий попытался возмутиться.
– Успокойся, Валера. Лучше внимательно послушай, потом скажешь своё слово. В общем, мне кажется, я знаю, кто маньячит у нас. Я подозреваю, что это наш главврач психоневрологической клиники, я его зову Эскулап. Та ещё мразь. Но дело в том, что так получилось, что он наш с Наташей лечащий врач. И, понимаешь, потихоньку он посадил меня на героин.
– Зачем же ты с ним связался, да ещё доверил ему ваше здоровье.
– Тебе трудно будет понять меня. Думал порубить на кусочки эту мафиозную городскую гидру, но пока до неё добрался, чуть сам таким же не стал. А тут ещё болезнь меня настигла. Жить осталось мне совсем мало. Рак у меня неоперабельный. А вообще, это долгая история, запутанная. Вернее, я сам всё так запутал, напутал в своей жизни, теперь только остаётся рубить все концы. Но это сейчас не важно. Чувствую, что что-то случится со мной. Я прошу тебя, не оставляй Наташу одну. Помоги, чем сможешь. И вот что плохо, я сейчас никому не могу доверять. Хотел я довести это дело до конца, но, думаю, не удастся мне это сделать. Короче, мне надо, чтобы ты встретился в Москве с Назаром. Я не знаю, как это будет выглядеть, где и как ты добьёшься встречи с ним. Но это очень важно. Надо передать, что бодяжит его товар Корявый, его помощник, которому он доверяет охрану и конвой каравана.
А заказчиком выступает наш мэр, которого он хорошо знает. Всё это дело проходит не без участия Эскулапа.
– Твоего врача и предполагаемого маньяка?
– Да. Так что ты забирай дочь и рвите отсюда в Москву. Только вот что твоя папка находится в надёжном месте?
– Да. Там её искать никто не догадается.
– Думаю, пока пусть там и лежит, пока всё не утихнет. Потом прилетишь и заберёшь. Ну, как? Какое будет твоё слово?
– Дрон я тебе уже говорил, я сделаю всё, о чём ты попросишь. И как бы это громко не звучало, я хочу быть прежним, а были мы с тобой из нетрусливого десятка и верили в победу.
Мужчины обнялись.
– Валерка, если вдруг со мной что-то случится и появится какой-то компромат на меня, обещай, что не поверишь. Даже если это будет самый страшный компромат, знай, я этого не совершал.
– Не нагнетай ты, чудак-человек. Обойдётся. Всё, мы поехали. А насчёт рака. Может, всё-таки это ошибка? Может, ещё всё обойдётся?