– Какие у него бесцветные глаза, с какой-то мутной пеленой, – подумал грек, но вслух ничего не сказал.
– Успокойся, успокойся, – Эскулап, казалось, совсем не боялся грека, – ты недооцениваешь меня, навешивая на меня свои грехи. Я своё получу. А ты можешь обо мне думать все, что захочешь. Но прежде всего я врач. А как психоневролог, психолог, я знаю корни твоей беды. А ты… Ты, как говорят: ни рыба, ни мясо. Ты хочешь, делая зло, творить добро? Так не бывает. Или ты по одну сторону с адом, или любитель райских кущ.
А ты искрутился, изоврался. Причём врёшь ты постоянно сам себе, убеждая себя, какой ты хороший, порядочный. Ты можешь врать с кем угодно, только не с собой.
– Это ты читаешь мне лекцию о порядочности, об аде?
– Всё, Дрон, давай успокоимся оба.
– Я не позволю мучить и топить девчонок, как слепых котят. Слышишь, не позволю. Каким бы я грешным не был.
– Поэтому ты за мной установил слежку? Значит, ты действительно подозреваешь меня в убийствах и считаешь маньяком? Нет, Дроша, я не маньяк. Но я люблю наблюдать приход смерти. Да, мне это доставляет большое удовольствие.
Андроникос рванулся вперёд к Эскулапу, но тут же схватился за сердце и безвольно опустился на диван, не в силах что-то говорить. Было видно, что ему плохо, что в эту минуту жизнь решила медленно покинуть его уставшее тело.
– Да, грек. Я фанат смерти, – Эскулап навис над умирающим Андроникосом, – потому что как сказал кто-то из великих: «Смерть – это не момент, это процесс!» Так вот, я наблюдатель. Я люблю наблюдать за процессом. Когда смерть постепенно забирает тленное тело. Это неповторимые эмоции. Страх жертвы сменяется ужасом. Ужас в мольбу скорейшего прекращения существования. Да, дорогой, ты знаешь, сердце перестает биться, но органы не умирают в ту же минуту. На самом деле они могут оставаться неповрежденными еще довольно долго, это я тебе как врач говорю. А это означает, что в течение длительного времени смерть полностью обратима, – он посмотрел на Дрона, не подающего признаки жизни, и спокойно, с ухмылкой на лице произнёс, – только не для тебя. Органы твои совсем прохудились. Ну, что ж прощай, друг, – проверив пульс Андроникоса и удостоверившись в его отсутствии, Эскулап неприятно засмеялся и вышел из кабинета.
По дороге домой Валерий подробно рассказал мне о разговоре с другом. В свою очередь, я высказала своё мнение о состоянии психики Натальи.
– Я, конечно, не психолог и не психоаналитик, но так здраво рассуждать… Где-то я читала, что некоторые шизофреники способны так умно выстраивать свои мысли, что трудно догадаться об их болезни. Всё спорно, но надо её проверить у нормального врача. Думаю, наступит и это время.
Глава 10
Следующее наше утро началось с громкого вторжения к нам беспокойной тётушки Капы.
– Вы ещё спите? Весь город гудит, а вы ничего не знаете?
– Да успокойтесь вы, неугомонная. Надеюсь, на нас не напали агрессоры с моря?
– Тебе бы, Маргоша, всё шутить. А вот я сейчас с базара только пришла. Знаешь, что люди говорят. Грек-то наш того!
– Какой грек и чего того? – ещё не зарядившись крепким кофе, мой мозг туго принимал информацию.
– Какой? С ним Валерка в детстве якшался. Он знает его. Валер, ты слышишь? Беда какая? Грек, друг твой давнишний, помер.
Мои ноги подкосились, я присела на стул. Валерий вошёл в кухню и снял с плиты убежавший кофе. Мы молча смотрели друг на друга, оторопев от этого известия.
– Так представляете, люди, что говорят, что он грек и был маньяком. Он, оказывается, и убивал всех этих девчонок, – продолжала увлечённо вещать Капа, – вот и я говорю, ужас какой. Кино у него нашли, говорят. А на нём он такое творит с девчонками. Ой, у меня аж сердце заболело. Такое говорят, такое рассказывают! Ну, я пойду. А-то думала, дай зайду, новость вам расскажу. Ужас какой!
Выпроводив Капу, мы ещё долго не могли прийти в себя. Первым нарушил молчание Валерий.
– Всё, сегодня же нам с Лерой надо выехать в Москву. Дрон меня предупреждал, но я не осознавал, что это настолько серьёзно и с ним может произойти такое. Он просил ничему не верить, он предвидел, что на него распустят ложную информацию, – Валерий пытался оправдать друга предо мной.
– Наверное, он что-то упустил из виду и больше не смог влиять на водоворот событий. Раз он тебе дал такой совет, значит, он знал, что делал. Да и нам самим бы догадаться, что наша Лера свидетель и её попытаются убрать.
– Только я никуда без мамы не поеду, – протирая сонные глаза, объявила нам Лера, вошедшая на кухню.
– Проснулась? Лера, ты уже взрослая девочка, и ты должна понять нас. А за маму не волнуйся. Я её не брошу. Всё с ней будет в порядке. Будем держать связь по телефону.