Проверив и разузнав у Наташи, что она собирается выпить, я остановилась в соседней с ней комнате, в той, где ранее жила бывшая её помощница.
Глава 11
Георгий Ярошенко с нетерпением дождался приезда Корявого, который, позвонив ему ещё из Юножногорска, сообщил радостное известие. Синяя папка у него.
– Готовь, Герыч, мани, скоро буду, – отрапортовал он.
Гера ещё не знал, что предпримет с бумагами Юрия, но ему необходимо было обладать ими. Его съедало чувство маленького ребёнка, который скоро получит давно обещанную игру. Он не знает, как в неё играть, но то, что она у него теперь есть, придаёт ему уверенность в одной, пусть маленькой, победе. Он получил то, что давно хотел. А Гера заплатил за обладание этой папочкой большую цену.
Он подошёл к столу, на котором стояло его совместное с Юрием фото. Его он специально выставил напоказ для Валерия, который, вернувшись из Штатов, заехал к нему с визитом вежливости по просьбе Жанны.
– Ну что? Выкусил? Ненавижу! – ненависть за столько лет не сгорала в его сердце, а медленно тлела, чтобы разгореться сейчас с новой, поглощающей разум силой.
Он рывком опрокинул фото. Но по какой-то непонятной причине рамка перевернулась и на Геру, словно издеваясь, смотрел вечно улыбающийся молодой Юрка.
– Издеваешься, – Гера в бешенстве схватил фото и бросил на пол. Стекло рамки разлетелось на множество мелких кусочков, но фото опять лежало так, что Юрка смотрел Гере в глаза и хитро улыбался, – гад! Гад! – Гера стал топтать фото под хруст лопающегося стекла. Экзекуцию прервал звонок в дверь. Гера, очнувшись от нахлынувшего его наваждения, плотно закрыл дверь в свой кабинет и впустил Корявого.
Тот бесцеремонно вошёл в гостиную, небрежно кинул папку на диван, на который сел сам.
– Работа сделана. Бабло гони, – спокойно сказал он Гере.
– Тебе бы только денег срубить, а проверить не надо? – он взял папку и зашёл в свой кабинет, стараясь обойти разлетевшиеся по полу стекляшки.
У Геры, толи от предыдущего волнения, толи от радости, что в его руках долгожданная папка, тряслись пальцы. Он развязал завязки и увидел на оборотной стороне папки инициалы Юрия. Со страниц на него с фотографии смотрело улыбающееся лицо Валеры, так похожего на своего отца. Гера в ярости отбросил фото в сторону. Посмотрев первый лист содержимого папки, он стал листать с убыстрённой скоростью страницы, не понимая, что перед ним лежит. Перевернув очередную страницу, он обомлел. На листе толстым маркером был нарисован большой кукиш. Словно Юрка с того Света посылал ему свой издевательский привет.
– Это что? Это что! – Георгий в ярости сбросил на пол всё, что стояло у него на письменном столе.
Услышав шум и звон битого стекла, в кабинет вбежал испуганный Корявый.
– Что случилось? – увидев бедлам в кабинете, спросил он.
– Ты что привёз? Издеваться надумал? Бабла тебе?
– Ты успокойся, выпить у тебя есть?
Через некоторое время, немного придя в себя, Гера стал узнавать подробности получения Корявым папки.
– Я понял. Дочь, говоришь. Богатенький Буратино, говоришь? – он встал с кресла и быстро зашагал по комнате, – в общем, так, эти бумажки можешь забрать себе вместо туалетной для твоей братвы. Но если хочешь получить в два раза больше, как ты говоришь, бабла, ты должен его убрать.
– Кого убрать? – удивился Корявый.
– Кого? Чью фотографию ты приволок сюда.
Корявый чуть не выдал себя. Чуть не засмеялся. Такая удача. Этого же молодца, посланца Грека к Назару, ему заказал врач.
– Как это убрать?
– Чего ты мне тут красную девку корчишь из себя? Можно подумать, ты такими вещами никогда не занимался! – у Геры глаза горели бешенным огнём. В них была не просто ярость. Ненависть горела ярким пламенем.
– Нет, конечно, подумать можно, – ответил он ему.
– Думать? Хватит думать. Надо действовать. Я позвоню тебе, когда и где ты должен будешь это сделать. Чувствую, мне надо самому ехать в Южногорск. Так кому ты рассказал об этой папке? Как мне с ним связаться?
Взяв номера телефонов Эскулапа, Гера выпроводил Корявого. Он не успел закрыть за ним дверь, как открылась соседняя. В дверях показался сын Георгия – Марек.
– Пап Корявый теперь байкером заделался? – поинтересовался девятнадцатилетний отпрыск.
– Марек, сынок, я вот что думаю, не смотаться ли нам с тобой на несколько дней на море?
– Какое море, опять ты его втягиваешь в свои делишки, – из глубины квартиры послышался недовольный голос Ольги, – несмотря на то, что они после рождения Марека оформили брак, жить они с Герой продолжали каждый в своей квартире, приходя друг к другу в гости при необходимости. Но с каждым годом необходимость эта уменьшалась, и связывать их стало только наличие сына.