Но она рывком освободилась от него и остриём заколки ударила мужчину в глаз. Пока он кричал и корчился от боли, Лера выскочила из ангара. Амбал, прикрывая раненный глаз одной рукой, рычал, как подбитый медведь и метался из стороны в сторону. Лера выбежала из территории старого дока и вскоре оказалась на пустой автотрассе.
Спрятавшись в спасительной лесопосадке, она немного передохнула и пришла в себя, чтобы потом долго идти по голому открытому лучам палящего солнца плату. Наконец, вдалеке, на высоком откосе она увидела дом. Он возвышался над плато большой красивой террасой, как корабль, устремлённый в море. С этой стороны к нему было не подобраться. Около стены откоса густая заросль диких кустарников. Лера знала, что это особняк все местные из-за его расположения называют «Ласточкиным гнездом» и что принадлежит он какому-то начальнику из полиции Южногорска.
– Попасть в это королевство у меня не получится, – подумала она.
От усталости девушка легла на островке зелени, закрытом со всех сторон кустарником, и проспала в своём укрытии до тех пор, пока не услышала чьи-то осторожные шаги.
Из-за укрытия она увидела, как мужчина, нажав на что-то на стене откоса, открыл потайной вход. Через некоторое время она проследила, как тот же мужчина вышел из скалистого убежища. Дождавшись, когда он уйдёт и, услышав вдалеке шум отъезжающего автомобиля, Лера прокралась к скале, но открыть дверь не смогла. Южные ночи, тёплые, но очень тёмные. Устроившись в кустах под шум волн, шелестящих внизу, она заснула крепким сном до утра.
Мы с Наташей, думая, что всё-таки в доме оставлены камеры, а полковник человек мэра, решили разыграть всё как можно правдоподобней. С утра Наташа подняла громкий крик с киданием и разбрасыванием вещей. Я уж не на шутку испугалась, думая, что она и правда впала в безумство.
– Всё, больше этого я не выдержу, – крикнула я, когда Наташа выбила у меня таблетки и чашку с водой.
Я вышла на террасу и набрала номер телефона Эскулапа. Услышав его голос, мне пришлось сделать много усилий, чтобы не сорваться. Всё же, немного пожурив меня, он согласился приехать и осмотреть свою пациентку. Во время разговора с врачом у меня вдруг зашлось сердце от того, что я увидела внизу. По лестнице с пляжа во двор поднималась Лерка. Я махала ей руками, не имея возможности крикнуть, но девчонка кралась по двору, пытаясь быть незаметной. Закончив разговор, я быстро выбежала во двор. Схватив ничего не понимающую девчонку, я повела её обратно к лестнице, ведущей вниз к пляжу, там завела её в беседку.
– Лерочка, положение очень серьёзное. Прошу тебя, даже не думай высовываться из беседки, чтобы не случилось. Я скоро вернусь. Потом всё объясню.
Я вовремя заскочила в дом, потому что сразу послышался писк домофона, и пришлось впустить в дом Эскулапа.
Эскулап чуть ли не на руках вынес успевшую сказать мне несколько крепких слов Наталью. Она плакала естественными слезами и, крепко обнимая мягкую игрушку погибшего сына, постоянно повторяла: – Сыночек, я с тобой. Я никому тебя не отдам.
Мне было очень больно смотреть на эту сцену, но надо было доиграть этот жестокий спектакль и закончить всю эту драму, как водится, «хэппи эндом». Но кто бы знал, что окончание окажется продолжительным.
С тяжёлым сердцем, проводив Наташу, я закрыла дом и, забрав свои вещи, спустилась к морю. Лерка, осунувшаяся, в грязной одежде, прижав голову к острым коленям, сидела на лавке и смотрела на море.
– Лера, девочка моя, ты же голодная, – я открыла целлофановый пакет с бутербродами, на которые она сразу накинулась.
– Ага, и пить очень хочется, – я протянула ей бутылку с водой, – что теперь мы делать будем? А почему вы здесь? – стала закидывать меня она вопросами.
– Ешь, а то подавишься. Я потом тебе всё расскажу. Теперь нам с тобой надо скрыться из города. У вас кроме Приморского ещё посёлки рядом с Южногорском есть?
– Конечно. Прибрежный. Там пляжи отличные. И вообще всё для отдыхающих, даже лучше, чем у нас.
– И комнату там снять можно?
– Так там очень дорого.
– Ничего. Дай Бог здоровья моей мамочке, она дала мне свою банковскую карту. Как предвидела, что она мне здесь очень понадобится. Своей картой я так думаю, мне пока пользоваться нельзя. А так, фамилии у нас с мамой разные. Как вы молодёжь говорите? Сечёшь фишку?
– Ага, – Лера махнула головой, – а свои вещи зачем вы оставляете в беседке?
– Я должна же куда-то пропасть для Эскулапа. Сделаю его счастливым на несколько дней. Сейчас набегут некоторые личности. Пусть думают, что я нечаянно камушком на дно пошла.