– Валерий Юрьевич, простите, мне очень жаль, что это мой отец, – грустно сказал Марек и развернулся, чтобы выйти из комнаты, – мама?
Мы обернулись, за нами стояла, облокотившись на косяк двери, Ольга. По её лицу медленно текли слёзы. Увидев открытую дверь мужа, она вошла в квартиру и слышала все его страшные откровения. Она обняла сына.
– А он не твой отец. Прости меня, Марек.
Мать с сыном медленно ушли в свою квартиру, а мы стояли в недоумении и растерянности, не зная, что нам предпринять.
Первым в себя пришёл Валерий. Он молча перетащил Геру на диван, скотчем, лежавшим на столе, связал ему руки и ноги. Гера пришёл в себя и беспрестанно что-то бормотал, понятное только ему одному.
– Надо вызывать полицию, – решил Валерий.
– И не только её, – подсказала я.
Глава 16
До глубокой ночи мы находились в квартире Ольги и Геры, где нас по очереди опрашивали сотрудники полиции. Лера позвонила Роме в Южногорск. Он вместе с мамой находился в больнице.
– Лерка, ты прости, что всё так вышло, – еле говорил Рома, – я не мог вынести того, как он бьёт маму, а я ничем не могу ей помочь. Ты же знаешь, у неё больное сердце, а этот сумасшедший сильно её избивал. Мама сейчас в очень тяжёлом состоянии. Проклятые ноги!
– Ну и как, Ромка? – спросила я Леру, когда она отключила мобильный телефон.
– Ему легче, у него только лицо пострадало, а вот его мама в тяжёлом состоянии. Один он без неё не справится. А его больше не могут держать в больнице. Я вернусь в Южногорск. Роме нужна моя помощь.
– Давай всё это обсудим, когда нам всем разрешат покинуть эту квартиру, – успокоила я её.
Ольга оказалась приветливой, доброй женщиной. После окончания всех формальностей с полицией, она всех нас собрала у себя с просьбой подробней рассказать о произошедшем. Марек не выходил из своей комнаты, и даже Лера не смогла его уговорить посидеть с нами за большим круглым столом, накрытым к вечернему чаю.
Мы сами сначала не всё понимали, но, сложив все факты воедино, сложилась вполне ясная картина жизни Юры и участие в ней Геры. Оля, опустив голову, плакала.
– Моя мама умерла, когда мне исполнилось шестнадцать. Как раз в разгар Перестройки. Пришлось рано повзрослеть. Отец вышел из очередной отсидки. Намучилась мама с ним. Бил он её очень. Бил да пил. Меня, правда, никогда не трогал. Только мне от этого радости никакой не было. Хорошо, что вскоре посадили его. Я к тому времени на рынок в «Лужниках» пристроилась к одной женщине, Любаше. Повезло, помогла она мне очень жалела меня. И присматривала, чтобы не приставали ко мне ушлые ребята, а потом, как говорится, от греха подальше, помогла с загранпаспортом и стала меня в Польшу посылать за товаром.
Через несколько лет я уже свою точку имела на рынке. Для работы нужна была машина. Вот мне и посоветовали из Германии автомобиль пригнать. Познакомили с двумя парнями. Они уже несколько машин по заказу пригоняли. В России покупатель закажет, они предоплату возьмут на неё и купят автомобиль. А вторую половину получают после передачи автомобиля и документов покупателю. Конечно, можно было и им сделать заказ, но решила сэкономить. Подумала, всё равно в Польшу надо ехать за товаром, вот на своей машине и затарюсь. Дело выгодное. И машину продать можно, и товар в ней привезти. Собрались и поехали. Но, видно, примелькались мои знакомые уже и в Польше, и в Германии. Вычислили их братки местные.
Остановились мы около одной частной польской гостиницы недалеко от границы Германии. Вернее, подъезжали к ней, в этой гостинице ребята всегда останавливались. Но надо было такому случиться, что у меня мотор заглох. Троса не оказалось. Ребята меня оставили на дороге, а сами в гостиницу помчались за помощью. Только слышу с той стороны, куда поехали, выстрелы. Испугалась я. Стемнело. Вокруг лес. Думаю, раз вычислили, значит, знают, что следом я еду. Подумала и решила дёру дать. В сумочку деньги и документы мои и на машину закинула, и в лес. Бежала, сколько могла, пока не наткнулась в забор какой-то усадьбы.
***
Польша. 1992 г.
От продолжительного бега Ольга очень устала. Увидев свет фонарей, она из последних сил добралась до небольшой усадьбы. В окне дома горел свет. Боясь шуметь, она осторожно перебралась через ограждение усадьбы и постучалась в окно, в которое выглянул молодой мужчина. Увидев её, он молча потянул Ольгу за руку, затянув её в дом, и быстро захлопнул дверь.
– Матка Бозка, русская? – спросил её мужчина.
– Да. Спрячьте меня, пожалуйста, – Ольга поняла, что он понимает русский язык, – за мной, наверное, гонятся.