Теории теориями, только немногие сохранили магические способности. И бо́льшая часть этих способностей доступна правителям, и, возможно, поэтому им присягнули нужные люди. Предки этих людей когда-то были великими магами, а сейчас сохранились только осколки былого величия.
Но, вернемся к разговору мужчин.
— Какая девушка сможет полюбить нас таких и увидеть истинные лица. За десяток лет ни одна не смогла, — проговорил первый.
— Значит, нужно действовать нестандартно, — выдал второй.
— Как? Даже подсказка ведуньи, что Она должна быть русоволосой, не помогает. Мы и крали их. И романтично ухаживали. И не романтично заваливали дорогущими цацками и мобилями. И страстно соблазняли, правда, с нашими мордами это ни разу не получилось как надо. Но ведь под руками чувствуется обычное человеческое лицо, хоть глаза им завязывай, — пессимистично высказался третий.
— Точно, давайте завяжем глаза и соблазним. Утопим в нежности и удовольствии, — подал голос четвертый.
— Бред, утром она глянет на нас и бухнется в обморок, как уже бывало. Сбежит и будет небылицы про нас разносить, у страха глаза велики, — не поддержал третий.
— А если не давать ей смотреть на нас, пока не влюбится? — явно загорелся идеей четвертый.
— И как ты предлагаешь это сделать? — чуть заинтересовался второй.
— Заключим контракт, — четвертый.
— Никакая нормальная женщина не согласится прожить больше одного вечера с завязанными глазами.
— Нужно убедить, — не сдавался четвертый и улыбка у него была предвкушающей, словно он уже видел любящую и освободившую их от проклятия женщину.
— Не забудь и про второе условие нашего проклятья, мы тоже должны полюбить ее, — напомнил первый. — И про третье, она должна стать нам женой до конца срока, когда проклятье будет не снять, то есть до 33.03.3003 года.
— Нереальная жесть, — уперся третий.
— Действовать нужно, хоть реально, хоть нет. Вот через две недели и будешь ныть, а пока есть время — сдаваться рано, — высказался второй, прищурив звериные глаза.
Мужчины практически привыкли к мордам друг друга и мимике, которая порой смотрится странно, и порой искажает настоящие эмоции.
— Но где нам искать очередную жертву? Здесь мы всех перебрали, — это третий.
Пиликнул мнем, и старший, тот что был первым, взял трубку. Трубка что-то быстро забубнила.
Сноска:
мнем — аналог мобильного телефона.
Конец сноски.
— Посмотрим, — пауза. — Будем к смотру. И не трогать ее, — он скинул вызов, и вернул мнем в карман. — У нас есть несколько часов, чтобы придумать подробный план действий. У Гиена есть светловолосая малышка для нас, говорит прехорошенькая. Оторвемся напоследок по полной. А после будем решать проблему с покушениями на нас и отца.
— Мои ребята уже вовсю над этим работают, — усмехнулся второй.
Глава 2. Осмотр
— Идём, — он провёл рукой от плеча до предплечья, крепко перехватив, повёл меня туда, где скоро все кончится.
Меня почти не трясло. Так, остаточный мандраж, мысли текли вяло и как-то отстраненно. Я ступала босыми ногами по холодному полу и слушала звуки. Четкий звук мужских ботинок о бетонный пол, басы отдаленной музыки, звук капающей воды, мои почти неслышные шаги и тишина подземелья. Да, мы в подвале огромного особняка, того самого криминального авторитета. Слава всем Благословляющим, он меня не касался, а вот нетронутым девочкам не повезло, их облапали везде и всюду перед всеми и под глумливый ржач подпевал главного. “Товар” они не портили, но приятного, даже видеть такое, нет.
Тело, почувствовав, что ступает по ледяному полу, затряслось от холода. Неожиданно бабочкой вспорхнула вверх и осела в крепких руках. Как маленькую меня прижали к тёплому телу и понесли. Стало очень тепло и хорошо, но я не позволила себе расслабиться и насладиться мгновениями. Да и не смогла бы. Вскоре звуки подсказали, что меня занесли в комнату и поставили на ноги. Я тут же обхватила себя руками.
Жесткие пальцы аккуратно подняли мой подбородок. Интересно, что он там хотел увидеть — пол лица замотано тканью.
— Так не пойдет, крошка. Перестань трястись, твой страх чувствуется за версту. Он угнетает, — может, поэтому распорядитель назвал моих контрактников “Псами”, что нюх у них такой чуткий и нетерпимый к чужим слабостям. — Постарайся взять себя в руки, а мы, я обещаю, не сделаем тебе ничего плохого. Сейчас я хочу осмотреть тебя.