Однако Локарт успел перехватить умоляющий взгляд Мэниона. Он встает и говорит:
— Я кончил, господин председатель.
Вскакивает сразу человек шесть, но Мэю не нужно настойчивое напоминание Мэниона: «Я поддерживал предложение, господин председатель». Мэй знает, кому он обязан теперь дать слово.
— Только короче, делегат Мэнион!
— Господин председатель и делегаты, я поддерживал предложение делегата Локарта и, согласны вы со мной или нет, считаю вопрос о канадском судне одним из самых безотлагательных дел, которые когда‑либо рассматривал наш совет.
Со скамей крайних правых доносятся иронические смешки, но Мэнион привык к этому. У него было достаточно времени, чтобы обдумать свою речь, мелкие выпады его не собьют.
— Я не хочу тратить драгоценное время и говорить о тех умышленных мерах, которые предпринимались сегодня здесь, чтобы помешать обсуждению вопроса о канадском судне…
— Говорите по сути дела, делегат Мэнион, или сядьте на место!
— Не беспокойтесь, господин председатель, я говорю по самой сути. Я утверждаю, что вопрос о «Гекторе» — очень важный вопрос, господа делегаты, и я хочу разъяснить предложение делегата Локарта. Это очень серьезное дело не только потому, что на карту ставятся основные принципы профсоюзного движения, но и потому… — Мэнион начал очень сдержанно, но сразу разгорячился и теперь размахивал свернутой в трубку газетой — он всегда ходил с газетой на собрания, — потому что в нашем порту бой уже начался. Я утверждаю, что совет должен вынести свое решение, и не только потому, что канадские моряки просят о помощи, а потому, что австралийские моряки уже помогают им и австралийские докеры тоже уже помогают им. Мы обсуждаем не то, что может случиться завтра; мы обсуждаем то, что уже случилось вчера. Мы в гуще схватки, а не накануне ее. В ней участвуют не только моряки и докеры — в нее втянуты и судовладельцы, и портовый комитет, и газеты, и газовая промышленность, и правительство. Как же поступит наш совет? Подожмет хвост и бросит рабочих на произвол судьбы, как он делал это в последние два года? Или вмешается и скажет свое слово раз и навсегда и покажет Хемплу, что существуют такие дела, в которых ему не удастся расколоть профсоюзы Виктории? Не забудьте о том, что не только рабочие следят сегодня за нашим совещанием. Как вы думаете, почему портовый комитет отменил вчера наряды на «Гектора»? Почему медлит Хемпл и не пускает в ход «закон о коммунальных службах»? Почему судовладельцы не откликнулись на предложение использовать труд «добровольцев»? А потому только, что все они ждут решения нашего совета — им нужна зеленая улица! Они хотят выяснить, каковы шансы на забастовку. Я вас предупреждаю: если в этом вопросе вы снова столкнете левых с правыми, для мельбурнского профсоюзного движения это будет катастрофой, убийством. Видит бог, в этом деле мы можем поладить. Факты налицо: это судно — в нашем порту, на нем несоюзная команда, моряки не хотят иметь с ним дело, докеры отказались его разгружать, рабочие газовых заводов заявили, что не дотронутся до угля, если его отгрузят скебы, и железнодорожники не повезут его, если скебы переведут судно на Дадли — стрит. Что же вам еще нужно? И все‑таки наш комитет — да простит его бог! — в нерешительности.
Семь минут одиннадцатого. Мэй беспокойно оглядывает зал в надежде, что делегаты уже устали. Но устало, как видно, только крайнее правое крыло. Эти никогда и ничего не хотят обсудить как следует, только и думают, как бы поскорее кончить и отправиться домой. Левые слушают с суровыми лицами. Центр, увлеченный решительностью и прямотой лидера моряков, слушает его слишком внимательно. Репортеры не отрываются от блокнотов.
Мэнион завладел аудиторией и знает об этом. Его звучный голос гулко разносится по притихшему залу.
— Чего же хочет президиум? Он хочет решить все за нашей спиной, как это уже не раз бывало…
— Если делегат Мэнион в чем‑то обвиняет…
— Да, я обвиняю, господин председатель. Я обвиняю президиум в том, что он сознательно исказил факты, я имею на это основания. Две ваши телеграммы не обманут и младенца. Они вами же подстроены. С таким же успехом председатель мог написать их сам. Канадская ассоциация моряков! Это же союз скебов, он организовался во время последней забастовки моряков в Канаде. Какого ответа ждали вы от этих предателей? Я скажу вам какого — ответа, который бы вас устраивал! Ответа, который позволил бы президиуму заткнуть рот всему Совету профсоюзов. А что касается Совета профсоюзов Монреаля, то Канадский профсоюз моряков никогда не признавал его. Это тоже холостой выстрел. В Совете профсоюзов Монреаля всем заправляет правое крыло, он антикоммунистический, а остальное неважно. И туда‑то вы и послали второй запрос!