Он кладёт руку на рычаг переключения передач. Парна громыхает дверью справа и, не пристёгиваясь, складывает руки с недовольным видом — по всей вероятности! Нам с Мэй вполне уютно на задних сидениях, немного душно по сравнению с вечно свежим воздухом промокшего городка Океании, но сидеть здесь — несоразмерно лучше беготни на понемногу отказывающих ногах. Совсем кстати переданная по рукам вода из бардачка машины освежает сухие глотки.
Неспешно автомобиль трётся колёсами об асфальт, мимо проносятся живописные зелёные улочки с аккуратными цветниками и жилые разноцветные деревянные домики. Ноги болят: их даже банальными салфетками нельзя обработать! Сумасшедшее время. Молчание только заставляет усерднее сосредотачиваться на ранах и становится, мягко говоря, невыносимо. Симпатичная моська с заправленными грязными чёрными волосами утешительно мне улыбается. Рука Мэй ободряюще трёт плечо. Не помогает. Настало время включить телевизор на канал «Откровения с Логаном Картером». В текущем выпуске терзающий всех вопрос, что никто не осмеливается произнести. На долгое время мы затихаем, копошась в ярких и контрастных плёнках памяти. Пытаясь найти утешение или обдумать последствия?
— Ребят, группа? — робко зову всех. Хмыкают с передних сидений в заинтересованности. — Может, поделимся соображениями о том, что произошло, ну в…– намеренно молчу. Не хочу давать пищу мозгу для воспроизведения мрачных фрагментов ненавистной…
— А что думать, Логан? Нас, так сказать, одурачили, обхитрили. Кевин оказался слишком обольстительным злодеем, чтобы наша дорогая Йерема им не соблазнилась. Мне противно об этом думать, — Парна испускает короткий безрадостный смешок. — Хочется оказаться на её месте и убить его. О, как же я устала вспоминать и озвучивать имя этого педика! — восклицает она и сжимает руки в кулаки, но тут же хватается за сидение, когда водитель резко поворачивает.
Её ответ уже возможно предугадывать. Я либо стал тонко разбираться в женской психологии, либо прекрасно осведомлён во внутреннем мире Парны. И пока в её мыслях другой мужчина, не я. Я ревную.
— Мне вот кажется, что ещё не всё потеряно. Йерема не так глупа. А твоим советом… — глядит Сэм на Парну и ловит её рассерженный взгляд; — она воспользуется. Она точно нужна им невредимая, так что я бы переживал за целостность шаткой шайки. Девчонка прекрасно «кусается и лягается», — ухмыляется он. Его белые зубки почти блестят в отражении стекла заднего вида. –Помню, Моуэн о ней так отзывался, когда они отбивались от группки зомби. Он к ней боялся подходить, — с улыбкой рассказывает Сэм, объезжая мусор и ходячих на дороге.
— А её преисполненный надежды взгляд ты видел? Она хотела пойти с ним. Обещал ей луну с неба достать что-ли? Он убедилпойти с ним по какой-то другой, неизвестной мне весомой причине. Какой, интересно, чёрт возь. — поднимает руки в сдающемся жесте Парна и не успевает договорить негативные умозаключения.
— И наручники, — добавляет важную деталь Мэй, перебивая. — Всё било им сплянировано для покупки её доверья?
— Если и так, то он чертовски смелый ублюдок. Может, у него и первая отрицательная, но он же дохляк! Он долго не прожил бы будучи укушенным, скорее всего. Так рисковать можно только, если ты нечеловечески уверен в своей победе, либо латентный самоубийца. Когда доберусь до психологического портрета этого мудилы, вычислить его местоположение и цели для меня станет несложно. Надеюсь, что несложно.
— Слишком сильно он полёжился на свою пленницю. — Мягко стучит пальчиком по подбородку Сянь Мэй. — Я согласна с Сэмом, Йерема что-то замишляла. Поэтому мы о ней ещё услишим. И не что-то огорчающее. А ты, Логан, чьто дюмаешь?
Вздрагиваю. Пессимистичное мнение выкладывать не хочу, но зачинщику темы не пристаёт отказать другим в собственных рассуждениях. Ведь они всегда должны быть у человека, желающего узнать мнение? Или я это ляпнул чтобы отвлечься от болей?
— Что ж, — выпускаю воздух из лёгких, — если вдруг кто хочет услышать моё мнение, то оно невесёлое. — Я прямо так и ощутил, что на меня оборачиваются с осуждающими взглядами. Будто их предположения изобиловали счастьем и позитивом. Конечно же, нет. Но я не уверен в своих суждениях. — Считаю, что он убедил распространять её заразу по миру. Сотрудничать с ним. — Парна ожидаемо хохочет, на выдохе произнося «бред». — Думаю, Йерема слишком запугана для того, чтобы её можно было уговорить на что угодно. Она — непаханная земля, он лишь вовремя оказался рядом, воспользовался своим «плугом» и «посеял нужные семена», — вдруг вспомнил нелепые сравнения с Кевином-фермером из всё того же проклятого места.
Все хохочут. Я присоединяюсь. Хоть какое-то обезболивающее.
— С каких пор ты заделался в комики, Логан? — прыснул Сэм.
— Как-то пошло звучит. Надеюсь, что всё иначе, — Парна прокашливается и успокаивается. — Потому что в твоей версии, довольно мрачной, к слову, нам придётся бороться с ходячими повсеместно, пока гордые и жестокие жопы начальства Харона отсиживаются в своих убежищах. Эх, напоминает эти унылые постапокалиптичные фильмы, где всё так же алогично. — Мотает головой Парна и печально выдыхает.
— Приехали, — сообщает наш водитель, неторопливо останавливая внедорожник.
— Вот и посмотрим, кто в итоге окажется прав. Чья позиция вернее. — Парна ловко открывает дверь и покидает салон первой, ловит свежий морской ветер взъерошенными локонами. Дождь успокаивается. Одичалый пирс, без единого человека и нечеловека на нём, с белмолвной грустью ожидает посетителей. Лодки и рыболовецкие шхуны покачиваются рядом в ритме приходящих волн. Какая-то из них отвезёт наш коллектив к австралийским военным на корабль с забавным названием. Кстати говоря, вдалеке видно что-то крошечное и приближающееся, не группа ли медиков, посланных сердобольным командиром? Надеюсь, на это. Ну не ребята Харона же возвращаются, передумав оставлять нас в живых.
— Смотрите!
Все обращают внимание на море, я смотрю вниз. Ступни всё ещё кровоточат, даже голова кружится, но пока терпимо. Я не умираю. Второй пункт в списке дел разрешается вычеркнуть: приехали на пирс. Приступаем к третьему: добраться до военного корабля. Уж там нам подбросят новых заданий, я уверен.
— Мэй, Логан, давайте произведём небольшую «рокировку»! — Активно жестикулирует Парна, вертит пальцами раздавая указания. — Я подхвачу Мэй. Сэм, поддержи Логана, чтобы он не свалился. Тут скользко, да и…
Мы вышли менее смышлёными и старательными, чем вы, да? Я прикрывал тебя, когда мог, бросался на каждого, кто смел нападать. На тебе царапины с трудом можно сосчитать. Я видел тебя обнажённую. Ох. Не то чтобы по-чёрному завидую и желаю каких-нибудь неприятностей: это будет низко, по-скотски, по отношению к каждому из нас. Мне хочется… справедливости.
— Немного осталось, мужик. Скорее всего, на корабле будет обезболивающее, — обнадёживает Сэм, но мои замутнённые глаза, очевидно, его пугают.
Влажное и гладкое покрашенное белым дерево тянется добрую сотню футов[1]. Волнорез из крупных камней параллельно пирсу успокаивает нервные порывы надвигающейся с шумом водной стихии. Дальнейший путь идём в обнимку, внимательно рассматривая подходящий редкий транспорт (кажется, многие уже воспользовались шансом свалить на другой, безопасный, остров, если в Меланезии ещё остались такие). А какой всё-таки нам нужен?
— Никто не умеет управлять лодками, верно? — озвучиваю мысль, на редкость оказавшуюся злободневной в данной ситуации. Кто молчит, кто мотает головой. Моуэн, я скучаю по тебе, дружище. Преувеличиваю. Прости, что вспоминаю о тебе, когда ты понадобился, но ты бы помог сейчас. Ты был хорошим… приятелем.
На Баное, как только мы покинули курортную зону и город, проредив их как в бывших отдыхающих, так и в жителях соответственно, не особенно-то ощущая себя ребятами из службы спасения или спецназом, призванным установить порядок, с лёгкой длани драматической судьбы отправились вглубь острова. В густые джунгли, куда еле пробивался солнечный свет и кружили бесчисленные мухи. С переменным успехом мы достигли жилища Моуэна, эдакого прототипа Боба Марли — чёрного, с длинными локонами, сигаретой в зубах и спутанными мыслями, которые он озвучивал с самым серьёзным лицом. Всегда подозревал, что за солнечными черепашьими очками он скрывал красные белки глаз. Кто ещё в здравом уме, игнорируя кровоподтёки и следы пота пробеганных миль от вооружённых секирами, дубинами и огнестрелом людей, скажет: «ваш браток с радио ошибся, ничем не могу помочь». И пошлёт к учёным с призывом «там началась зараза!», а мы как несмышлёные болванчики отправимся в ещё более глубокие джунгли в поисках белых халатов в очках. Почему-то с твердокаменными убеждениями правильности своих поступков.