- Cверху и снизу?
- Доминирующий и покорный, господин и раб. Один из завсегдатаев показал мне, как пользоваться “кошкой”, и я тут же повесил Тони на эту стойку и отодрал до покраснения ее задницу.
Его глаза были задумчивы, когда он вспомнил это, и приступ ревности ударил меня из ниоткуда. Мне не хотелось думать, что он наслаждался каким-либо удовольствием с кем-то, которого я ему не давала. Я хотела испытать все вместе с ним.
- Почему бы тебе не пристегнуть меня туда?
- Не сейчас. Как-нибудь в другой раз. Это твой первый раз. Давай просто осмотримся.
Я была разочарована, но я знала, что даже тогда ничего не сказала об этом. Это привело бы только к ссоре, которая привела бы к тому, что Кеньятта не разговаривал бы со мной в течение нескольких дней, пока он не почувствовал бы, что я достаточно наказана, поэтому я позволила себя отговорить от этого. Кроме того, он был прав. Нужно было так много увидеть.
Он сказал, что не хочет торопить меня ни с чем. Я подозревала, что у него были другие мотивы. Он хотел дать мне время подумать об этом, помешаться на нем и, в конце концов, попросить его об этом.
- Весь этот образ жизни довольно интенсивный. Это может оттолкнуть тебя, и я не хочу, чтобы ты меня оттолкнула из-за всего этого. Я еще не закончил развлекаться с тобой. А может, и впрямь впишешься. Этo место может стать действительно захватывающим. Было время, когда я был здесь каждый вечер с другим подчиненным. Это было много лет назад. Почему бы тебе не выделить время и не подумать, действительно ли это то, чем ты хочешь заняться?
- Разве мы не можем просто попробовать немного, чтобы посмотреть, нравится ли мне это?
- Я ничего не делаю наполовину. Ты уже должна это знать. Все или ничего, дорогая.
Мы прошли через множество комнат, где пары развлекались все более и более замысловатыми способами. Мы наблюдали, как гей-пара клеймит члены друг друга. Мы остановились на мгновение, чтобы посмотреть на лесбийскую тройку, использующую огромные фаллоимитаторы и какой-то тип электрического механизма, заталкивая их друг в друга. Мы наблюдали за скарификацией, выполняемой высокой великолепной черной женщиной, вырезающей нечто на спине старой белой женщины и втирающей пепел в порезы, как объяснил мне Кеньятта, чтобы сделать какой-то викканский оккультный дизайн рельефных рубцов.
- Это навсегда?
- О, да.
Каждая новая комната открывала что-то еще более странное. Мы видели старика с седлом, в то время как молодая темноволосая женщина в латексе гарцевала на его спине и полосовала его ягодицы хлыстом. Мы вошли в комнату, которая была влажной от женского мускуса и запаха "Астроглайда"[25]; несколько женщин (и даже несколько мужчин) сидели вокруг комнаты, привязанные к причудливым машинам, которые выглядели как стоматологические кресла с фаллоимитаторами, прикрепленными к какому-то велосипедному аппарату, так что они трахали тех, кто сидел на этих сиденьях. Кеньятта засмеялся и покачал головой. Я была счастлива, что он нашел сцену такой же нелепой, как и я.
Мы все еще смеялись, когда Кеньятта затащил меня в комнату, где происходила какая-то встреча по обмену. Мы просмотрели все виды атрибутики S&M: кнуты, лопатки и цепы, кошачьи девятихвостки, фаллоимитаторы, вибраторы, ошейники и ограничители всех видов и описаний. Той ночью он купил мне шипованный ошейник вместе с модными ботинками и латексным бельем, и мы пошли домой и потрахались, как маньяки. Пальто появилось намного позже. Он подарил его мне как подарок, но я уже тогда могла сказать, что это было частью его фантазии. Каждый раз, когда я его надевала, он заставлял меня носить с ним ошейник и сапоги, или белье, или какое-нибудь обтягивающее облегающее платье, или вообще ничего, если мы собирались на мероприятие S&M. Я подумалa, что сейчас мы должны пойти на что-то подобное. Я была взволнована, потому что для нас это было возвращение к нормальной жизни.
- Одевайся. Мы идем гулять.
- В самом деле? Куда?
- Мои предки никогда не знали, куда они идут - и ты не должна.
Мое сердце упало, и страх, который я испытывала в течение последних двух недель, с тех пор, как начался наш эксперимент, вернулся обратно. Я почти забыла о нашей маленькой игре, но он, очевидно, этого не забыл. Я посмотрелa на пальто, сапоги и ошейник и подумала: как это может сочетаться с притеснением чернокожих. Я не могла представить, что он запланировал для меня на этот раз, и незнание этого казалось еще более ужасным. Я пыталась убедить себя, что он не был бы так мил со мной и не занимался бы со мной любовью так нежно и страстно, если бы собирался сделать со мной что-то ужасное. Он не стал бы меня купать и не надушил.