Однако публичные выступления политиков — это тоже своего рода тесты на их соответствие занимаемым должностям, которые они сдают обществу, но тесты не формализованные и не влекущие за собой юридических последствий, хотя влекущие «мистические последствия».
Поэтому поговорим немного о построении тестов. Тесты бывают разные. Есть тесты, в которых предлагается решить некоторый набор задач, а для получения наивысшей оценки тестируемый должен правильно решить все задачи. Есть тесты, в которых тестируемый сам в праве выбрать задачи, которые он будет решать, и при этом ему заранее сообщается, сколько баллов даётся за правильное решение каждой из задач и какой минимум баллов он должен набрать для прохождения теста.
Однако могут быть тесты, в которых тестируемый сам в праве выбрать задачи для решения, но количество баллов, которые он получит за решение выбранных им задач, он узнает только по завершении теста. При этом в тест могут быть включены задачи, за решение которых даётся ноль баллов (или даже начисляются штрафные — отрицательные — баллы), но могут быть включены такие задачи, что для прохождения теста достаточно решить только одну задачу из списка такого рода наиболее «весомых задач».
Публичные выступления политиков принадлежат к категории именно такого рода тестов: публичный политик сам ставит или выбирает вопросы, которые он будет освещать, а оценку его выступлению даст аудитория, к которой он обращается. «Прямые линии» — попадают в эту же категорию тестов, в которых оценка совокупности ответов на избранные вопросы, выставляется потом. Однако есть и особенность — игнорирование некоторых вопросов тоже оценивается положительным либо отрицательным образом и влияет на итоговую оценку. Кроме того, публичные выступления, рассматриваемые в качестве тестов, представляют собой — обоюдосторонне направленные тесты, в которых окончательный итог подводит История (Промысел Божий), выставляя оценки и политикам, и обществам, к которым обращаются политики.
· С одной стороны, вопросы, которые задают граждане главе государства, характеризуют ту часть общества, которая задаёт эти вопросы или солидарна во мнениях с их авторами. Но при этом полный перечень зарегистрированных вопросов ничего не говорит о той части общества, которая не задала вопросов потому, что ей нет дела до политики вообще, либо потому, что она не доверяет государственной власти, и это является основанием для того, чтобы жить при своём мнении и не задавать вопросов власти, поскольку с нею «и так всё ясно». И что думают уклонившиеся по этой причине от задавания вопросов люди, сколь они многочисленны, какой потенциал деятельности и бездеятельности они несут в себе, — вопрос особый.
· С другой стороны, всё общество, по тем вопросам, которые избраны для ответа, а также и по тем вопросам, ответы на которые не были даны, оценивает главу государства и государственную власть в целом. И в силу того, что общество неоднородно в аспектах нравственности, этики, миропонимания вообще и понимания политики, в частности, — разные социальные группы могут по-разному оценить одно и то же выступление и ответ на каждый из вопросов.
Кроме того, до выступления политика — в обществе, в его социальных группах, уже успели сформироваться некие оценки и политика персонально, и государственной власти в целом. Поэтому один из вопросов: как изменятся оценки политика и государственной власти в целом в результате публичного выступления? — социальная группа, солидарная с государственной властью, станет шире в результате выступления, либо она станет у́же; либо власть утратит поддержку в одних социальных группах и усилит свои позиции в других социальных группах, а если это произойдёт, то в каких группах поддержка усилится, а в каких ослабеет?
Какие выводы о состоянии общества и тенденциях изменения в нём сделает аппарат главы государства на основании анализа почти двух миллионов вопросов, поступивших в штаб «Прямой линии», общество вряд ли когда узнает. А вот оценку главе государства и государственной власти в целом по избранным для ответа вопросам и ответам на них — общество, т.е. порядка 100 миллионов человек, — дало. И судя по всему, «Прямая линия 2017» эффективно сработала на дискредитацию постсоветской государственности.
Кроме того, что В.В.Путин уклонился от ответа на ряд «неудобных» вопросов типа «как жить на пенсию в 9000, если квартплата 7000?», «не до фига ли получают топ-менеджеры госкорпораций?» и т.п., он дал неправильные ответы на ряд вопросов, которые он принял для ответа.
В частности, всё, что было сказано о проблематике финансово-экономического характера, соответствует либерально-рыночным воззрениям, но не соответствует жизни, поскольку первопричина всех экономических неурядиц в стране — не распад хозяйственной системы СССР, не воздействие мирового финансово-экономического кризиса и санкций иностранных государств в отношении России, а тупая приверженность Российской государственности либерально-рыночной экономической модели.
Либерально-рыночная экономическая модель на практике способна единственно к одному: в преемственности поколений воспроизводить массовую нищету и бескультурье, экологические проблемы, на фоне чего сверхбогатое меньшинство бесится с жиру и сетует на лень, дикость и озлобленность простонародья.
Освещая проблематику экономики и финансов, В.В.Путин среди всего прочего сказал следующее:
«… одна из ключевых проблем — уровень ставки, доступность кредитов. Здесь руководитель Высшей школы экономики сидит, он Вам пообъясняет это даже, наверное, более профессионально, чем я, тем более что он очень хорошо знаком с Председателем Центрального банка[12].
В чём там дело? Конечно, уровень ставки всегда соответствует уровню развития экономики. Это одна из ключевых вещей, которая влияет на макроэкономическую стабильность в стране. Мы от инфляции должны были плясать, которая скакнула до 12,9 процента. Чтобы не разрушить экономику, Центральный банк вынужден был поднять эту ставку, но постепенно он её снижает, Вы это знаете. Сейчас она 9,75, за ней снижаются и ставки коммерческих банков. Правда, Центральный банк обещал нам, что в этом году объёмы финансирования со стороны коммерческих банков будут увеличены где-то до 6 процентов. (Выделено жирным нами при цитировании)
Что происходит сегодня? Сегодня средневзвешенная ставка для юридических лиц, для бизнеса – 11,5 процента. Я допускаю, что представителям малого бизнеса предоставляют кредит и под более высокую ставку. 11,5 — это усреднённая, средневзвешенная. Кстати говоря, я и по другим направлениям, может быть, и в ходе нашей сегодняшней дискуссии, разговора, сразу прошу извинения перед людьми, которые говорят: «А что нам средневзвешенная, что нам средняя температура по больнице? Вот у меня кредит больше либо доходы меньше, а у меня не средняя». Да, мы вынуждены от чего-то отталкиваться, эта усреднённая, средневзвешенная ставка, она о чём говорит? Для клиентов, которые считаются банком надёжными, стабильными, с хорошей экономикой, с проверяемой экономикой, с хорошей кредитной историей, кредиты выдаются и под меньшую ставку, а для тех, за кем большие риски, банки коммерческие, конечно, повышают ставку. Я сказал уже, для юрлиц это 11,5 процента, а для физлиц — 15,5 процента. Хотя количество ипотечных кредитов всё-таки растёт, но с применением всех элементов поддержки кредитования.