Здесь Пушкин размышляет с Блоком.
О чём-то вечном и высоком –
О Шиллере и о любви.
С травинкою в зубах, рассеян,
Глядит, прищурившись, Есенин
На небо в жертвенной крови.
Поручик, тонкий ус кусая,
Следит, когда мелькнёт косая
Тень паруса, как вещий знак.
О чём-то споря меж собою,
Бредут, померившись судьбою,
Цветаева и Пастернак.
Им все вершины были малы,
И неуютны пьедесталы,
И собственная в тягость плоть.
Теперь от нас они далече,
Для них невнятны наши речи,
Над ними властен лишь Господь
Да воздух, братский и сиротский.
Гекзаметры бормочет Бродский
Стихиям ветра и воды.
Шумят платаны величаво.
Присев в сторонке, Окуджава
Негромко пробует лады.
За все превратности награда
Им эта райская прохлада
И бег неспешный облаков.
…А наш Парнас – на ладан дышит.
И нам писать – для тех, кто слышит,
А не для будущих веков!
„Депо Пегаса. Керчь“
„Депо Пегаса. Керчь“Выпуск 12 (21)
Спецпроекты ЛГ / Муза Тавриды / Литературный резерв
Теги: Крым , поэзия , Депо Пегаса
Молодые литераторы Крыма ищут новые формы
Особой продуктивностью «Депо Пегаса» – Керченская молодёжная литературная студия, с которой вы уже встречались на страницах газеты, – отличается в деле производства поэтов. Бывает, приходит сюда застенчивая девчушка лет пятнадцати, посидит, нервно грызя маникюр и отнекиваясь, с глазами, расширенными не то от восторга, не то от ужаса… Но, глядишь, час-другой и уже расхрабрилась, удушливо краснея, читает что-то своё – чувство комфорта и азарт в нашем деле, прошу прощения за тавтологию, – большое дело. И выходит барышня из дверей, размалёванных крылатыми котами, уже и сама окрылённая – верит, что «что-то есть» в её попытках, а значит, и в ней самой «что-то есть», она – явление. Приходит и «явление» – по крайней мере, уверенный в этом парнишка лет тридцати, в байроновской позе нонконформиста, готовый с демонстративно-скептическим снисхождением, но до смерти, отстаивать свой нонконформизм, своё: «я так вижу». Но уже на третий раз, глядишь, и черкает в блокноте вслед за выпускницей Литературного института Златой Андроновой, что такое «тема и рема», учится, признаёт детские ошибки в своём «многоопытном» «видении». А девчушка, полагавшая, что «поток сознания» сам по себе самодостаточен, уже стесняется попросту «истерить» в рифму, учится не к рифме смысл подтягивать за ослиные уши, а мысль выражать… И это пусть маленькое пока, пусть частное, но достижение, – тот самый успех, одна память о котором будет заставлять идти вперёд, а житейски-мудрого руководителя, листая первые печатные публикации его воспитанников, чувствовать удовлетворение, может, даже большее, чем от собственных книг, – там, за книгами – тысячи, но незримых и анонимных ценителей твоего слова, тут же по пальцам пересчитать – но вот они, живые, как говорится, прошу любить.
Вячеслав Демченко,
писатель, журналист, соруководитель Керченской молодёжной литературной студии «Депо Пегаса»
Анастасия Грицон
Лицеистка
Вдохновение
Огонёк угасает,
За окном лежит мгла.
В облаках пропадает
Молодая луна.
Руки тянутся к свету,
Сонно манит постель.
Золотые драконы
На подушке моей.
Я играю с мечтами,
Я пишу на руке
И серебряным сомом,
Блещут звёзды в окне.
Моя муза устала.
Я сминаю листы,
Но всё также в объятьях
Ночной тишины.
Анастасия Протасовицкая
Художник…
…и поэтесса, и язычница, и бродяга (в романтическом смысле, конечно) – трудно сказать, чего тут больше, но что уже можно сказать – автор. Автор во всех своих начинаниях самобытный и сложившийся.
***
Туда, где не ловит мобильная связь,
Туда, где о волны бьются огни,
Где пены мережевой хрупкая вязь,
В вишнёвый кисель расплавлены дни
Закатом, несущим покой в горизонт.
Я там и останусь, на краешке лета,
Где шарф обмотался о солнечный зонт,
И мысли – тенями в контрастности света.
Здесь – дом, пограничье, замшелые камни,
Под каждым порогом – проход в зазеркалье,
Обглоданы ветром солёные ставни,
И глаз на ладони в рисунках наскальных.