— Разумеется…
— Или возьмем другой пример: домашнюю муху или комара, эксплоатирующих поверхность человеческого тела. Мы можем и не знать, не быть уверены в их присутствии. Но вдруг, когда насекомое запускает свое жало, свой хоботок сквозь кожу, — нашу защитную кору — мыс неудовольствием вспоминаем, что ведь мы не совсем одни. Теперь мои намерения становятся для вас понятнее? Во тьме забрезжил свет, не так ли?
— Чорт возьми! Вы ходите проткнуть свое жало сквозь земную кору?
Он закрыл глаза от удовольствия:
— Вы видите перед собою того, — сказал он, — кто первый проникнет сквозь эту твердую защитную броню. Я даже могу говорить об этом в настоящем времени и сказать: который проникает!
— Вы уже сумели это сделать?
— С благосклонной помощью Мордена и Компании. Думаю, могу теперь сказать: да, я это сделал. Несколько лет неустанной работы, производившейся днем и ночью всеми существующими видами сверл, буров, землечерпалок и взрывчатых веществ, наконец, привели нас к цели.
— Неужели вы хотите сказать, что вы пробили кору?
— Если ваше замечание выражает удивление, — это ничего, удивление пройдет. Если же оно обозначает недоверие?..
— Нет, сэр, ничего подобного!
— В таком случае примите мое утверждение, отбросив комментарии. Мы пробили кору. Толщина ее оказалась около 14422 ярдов[75]) или, в круглых цифрах, — восемь миль. Вам будет небезъинтересно узнать, что в периоде работы мы имели счастье натолкнуться на мощный пласт угля, который, вероятно, со временем сможет окупить все расходы нашего предприятия. Главным нашим затруднением были подземные источники в нижне-меловых слоях и пески Гастингса, но мы их преодолели. Теперь мы достигли нижнего этажа, а в нижнем этаже будет работать никто иной, как мистер Пирлесс Джонс. Вы, сэр, представляете собою комара, а ваш артезианский бур будет комариным жалом. Мозг сделал свое дело, мыслитель может отойти в сторону. Теперь очередь механика, «несравненного» механика с его металлическим жалом. Вам теперь ясно?
— Но вы упомянули цифру: восемь миль! — воскликнул я. — Известно ли вам, сэр, что пять тысяч футов[76]) считается пределом возможности артезианского бурения? Я лично знаком с одним колодцем в Верхней Силезии глубиной в 6200 футов, но это исключительная вещь, своего рода чудо техники.
— Вы меня не поняли, мистер Несравненный. Либо мои объяснения, либо ваш мозг — недостаточно ясны, и я не буду настаивать, что именно. Я прекрасно осведомлен о пределах артезианского бурения. Я не истратил бы миллионов фунтов стерлингов на колоссальный туннель, если бы мог обойтись грошовым буреньем в шесть тысяч футов. Все, что я от вас требую, — это приготовить бур, обладающий наивысшей остротой, но не более ста футов в длину и приводимый в действие электрическим мотором. Совершенно достаточно обыкновенного ударного бура, поднимающегося обратно силой собственного веса.
— Но почему с электромотором?
— Я здесь для того, чтобы давать приказы, а не разъяснения, м-р Джонс! Слушайте! Прежде чем вы окончите свою работу, может случиться, — повторяю: может случиться, — что ваша жизнь будет зависеть от того, что бур можно будет приводить в действие электричеством на расстоянии. Я надеюсь, это возможно будет сделать?
— Конечно, это можно сделать.
— Тогда приготовьтесь. Не все еще готово для вашего активного выступления, но вы теперь же приступите к его подготовке. Больше мне нечего вам сказать.
— Но мне необходимо, — возразил я, — знать, через какого рода почву будет проходить бурав: песок, или глину, или мел, — каждый вид почвы потребует особого обращения.
— Тогда, скажем, — слизь, желе, — ответил Челленджер. — Да, теперь мы будем предполагать, что вашему буру предстоит пробить слой слизи. А теперь, м-р Джонс, я должен сосредоточиться на довольно серьезных вопросах и поэтому пожелаю вам доброго утра. Формальный контракт, с упоминанием суммы ваших расходов и всего прочего, вы можете подписать с главным руководителем работ.
Я поклонился и повернулся, чтобы итти, но, не дойдя до двери, остановился. Любопытство одолело. Он яростно писал, тупым пером царапая бумагу, и сердито посмотрел на меня.
— Ну, сэр, чего еще? Я надеялся, что вы ушли?
— Я только хотел спросить вас, сэр, какова может быть цель этого невероятного эксперимента?
— Прочь, сэр, прочь! — сердито крикнул он. — Старайтесь возвыситься над меркантильными и утилитарными коммерческими соображениями. Пошлите к чертям ваши испытанные деловые стандарты. Наука ищет знания. Узнать раз навсегда, кто мы, почему и где мы находимся — разве это не величайшее дело? Идите, сэр, идите!