Так: Временем как океаном
Прокрасться, не встревожив вод…
Вот он – «голос правды небесной против правды земной».
Цветаева жила не во времени – «Время! Я тебя миную». Она жила во временах. Её стих несёт в себе напряжённую звучность, пронзительный и пронзающий лёт стрелы, пущенной воином Тамерлана сквозь века в вечность.
Променявши на стремя –
Поминайте коня ворона!
Невозвратна как время,
Но возвратна как вы, времена
Года, с первым из встречных
Предающая дело родни,
Равнодушна как вечность,
Но пристрастна как в первые дни…
Это не славолюбивые хлопоты о будущем и не надежда на посмертное признание, но своеволие одержимого художника.
Философ, историк, публицист Георгий Федотов в статье «О парижской поэзии», которая была напечатана в Нью-Йорке в 1942 году (автор не знал о смерти Цветаевой), писал: «Для неё парижское изгнание было случайностью. Для большинства молодых поэтов она осталась чужой, как и они для неё. Странно и горестно было видеть это духовное одиночество большого поэта, хотя и понимаешь, что это не могло быть иначе. Марина Цветаева была не парижской, а московской школы. Её место там, между Маяковским и Пастернаком. Созвучная революции, как стихийной грозе, она не могла примириться с коммунистическим рабством». С последующим утверждением Федотова – «на чужбине она нашла нищету, пустоту, одиночество» – согласиться трудно. Вернее, с абсолютностью этого утверждения. Тогда откуда же при столь мертвящей скудости, в жизненной и житейской пустыне, вулканическое извержение творчества, вдохновенное и неукротимое? Для этого нужны небывалые источники. В пустыне их нет. У Цветаевой, несмотря ни на что, они были. О чём-то мы знаем, о чём-то догадываемся.
Писать стихи Цветаева начала с шести лет, печататься – с шестнадцати. Будучи гимназисткой, она издала первый поэтический сборник «Вечерний альбом» (1910 г., 500 экз.). Отклики были доброжелательные. Спустя два года появилась вторая книга «Волшебный фонарь». Отзывы на него были довольно критичны. В 1913 году Цветаева выпускает небольшое «Избранное». Часть написанного в 1916–1920-х гг. была напечатана в двух сборниках (1921–1922 гг.). Последней книгой Цветаевой, выпущенной в Москве, была драма «Конец Казановы». Центром её поэзии той поры была Москва в самых различных сравнениях и уподоблениях. Небывало красочная, яркая. Сразу припоминается фраза обожаемого ею Рильке, который, приехав в Москву, чудесно заметил: «Если бы моя душа была городом, она была бы Москвой». В эмиграции – «После России» – Цветаева прожила 17 лет. Несколько месяцев в Берлине. С 1922 по 1925 г. в Чехии. С ноября 1925 г. по июнь 1939 г. во Франции. 19 июня 1939 г. она с сыном Георгием приехала в Москву. Два с небольшим года жизни на родине до смертного часа переполнены трагическими обстоятельствами и жутким неустройством. Подготовленная Цветаевой в 1940 г. книга стихов света не увидела. Оказались в заключении её сестра Анастасия, муж Сергей Эфрон и дочь Ариадна. В эти годы Цветаева занималась главным образом переводами. Среди них – перевод знаменитого стихотворения Шарля Бодлера «Плавание». Несмотря на неимоверные трудности, от духовно-нравственных до материально-бытовых, её творчество достигает редкостных высот. В дни эвакуации Цветаева с сыном оказалась в Елабуге. Её состояние было ужасным. 31 августа 1941 г., когда в доме никого не было, Марина Ивановна Цветаева покончила с собой. Похороны состоялись 2 сентября на местном кладбище. Могила – неизвестна.
Сознавая, что «ясновидение и печаль» есть тайный опыт поэта, опыт неделимый и сокровенный, можно с большой долей вероятности предполагать, что животворящий источник её поэзии – Россия, родина – во всей полноте временны́х и пространственных измерений, красочно-пластических, звуковых, слуховых и многих других начал, «того безмерно сложного и таинственного, что содержит в себе географическое название страны» – так некогда писал один поэт. О том, как присутствует Россия во всём, что писала и чем жила Цветаева, говорить излишне и неуместно, ибо – очевидно. Конечно же, это блоковская «любовь-ненависть». Потому для неё и царская Россия (страна матери, детства, юности, любви, семьи, поэзии, счастья); и «белая» Русь (подвиг, жертвы, героика, изгнание); и СССР, где обитают «просветители пещер», где после возвращения «в на-Марс – страну! в без-нас страну!», «и снег не бел, и хлеб не мил», – одна вечная родина. Сложно множится и её отношение к революции, большевикам, Белому движению.
13 марта 1921 года. «Красная» Москва. Через год Цветаева покинет её. Пора витийственного вандейства, песнословий «Дону», Добровольческой армии, и –