И вообще, с чего я взяла, что я могу понравиться Эдику? Только с предположений его взбалмошной матушки? Я же его старше... И вообще...
Я наблюдаю, как гости чинно рассаживаются по машинам. Молодёжь дружно грузится в микроавтобус — среди прочих я успеваю заметить эдикову маму (такую шляпу в принципе трудно упустить из вида!). Она взволнованно крутится возле микроавтобуса, давая какие-то напутствия сыновьям. Ей-богу, будто в армию их провожает, или вообще в космический полёт.
Наконец «газель» отчаливает, и эдикова мама остаётся в одиночестве. Пока она суетилась, остальные гости расселись по машинам и уехали кто куда: часть на праздничные покатушки по достопримечательностям с молодыми, часть — сразу в ресторан. Рядом с эдовой родительницей потерянно топчется её муж – он прекрасно понимает, что, за неимением других виновников в безнадежном опоздании обвинят его…
Я смотрю на эту расстроенную, суетящуюся парочку и мне становится их искренне жалко. Нет, я, конечно, могла бы под шумок свалить вообще, но как-то это непорядочно. К ней подбегает раскрасневшаяся от хлопот мать невесты.
— Валерия Карловна! — кричу я.
Эдова мама поворачивается и, сердито дёрнув мужа за рукав, направляется ко мне. Она долго и безуспешно дергает ручку двери, не давая мне отщёлкнуть изнутри замок. Наконец дверь отворяется, и Валерия Карловна шумно вваливается на заднее сиденье моей машины.
— Гена, не отставай! – прикрикивает она на мужа. — Мы из-за тебя чуть не отстали, пришлось бы на маршрутке ехать неизвестно куда…
— Вот отлично, Настюш, поезжайте сначала к памятнику, а потом, ну, знаешь, где Вечный огонь? — с радостью от решения возникшей проблемы трещит тётя Галя. — А ты, Лерочка, не волнуйся, с Настей доедешь как тёща президента!
— Знаю, не волнуйтесь, — киваю, наблюдая за шумными пассажирами в зеркало заднего вида. Мы отъезжаем.
— А я вас, девушка, где-то встречала, — лицо Валерии Карловны становится подозрительным, — кажется… постойте! Это вы вручали диплом нашему Эдичке? — её взгляд становится просто жутким, и я тут же жалею о своём порыве человеколюбия — Валерия Карловна его, похоже, не оценит.
— Я, — признаюсь, понимая, что юлить не стоит.
— Значит, вы… — Валерия Карловна оценивающе рассматривает меня, видимо раздумывая, покарать злостную соблазнительницу малолеток сразу или доехать до места, а потом вершить расправу (ну не на маршрутке же потом если что ехать?). — Значит, заманили его к себе-таки!
— Нет, он сам пришёл, по объявлению и получил свою должность, достойно пройдя собеседование, — конфликт с эдовой мамой мне не нужен, и я иду на хитрость, для этого приходится немного польстить. — Ваш сын — большой умница и талантливый сотрудник. Мы всегда приглашаем на работу студентов с ГМУ, там хорошо обучают, а с нашей записью в трудовой их потом в любую фирму с радостью берут, — тайком наблюдая за реакцией Валерии Карловны, я добавляю, выложив последний козырь, — …даже в администрацию.
Моя уловка работает, «администрация» бьёт точно в цель, и Валерия Карловна уже готова сменить гнев на милость. Слава богу, а то нам вместе ещё по всем достопримечательностям кататься. Если эта суровая женщина будет всю дорогу сверлить мне осуждающим взглядом спину, я точно загремлю опять в какую-нибудь аварию, а этого мне бы не хотелось.
— Это хорошо, — слегка мягчеет она. — Но вы там не думайте, у Эдички уже девушка есть, очень хорошая. Её папа должность в Администрации занимает, — победно поднимает она палец. — Помощником губернатора скоро станет! Гена, подвинься, тесно же!
Скромняга-муж пытается подвинуться, но ему особо некуда, он и так съёжился весь, бедный. Меня почему-то гложет любопытство, женился-то он по любви или как?
Пока мы едем на главную набережную Трёхреченска, стоим в пробке у моста, ищем парковку, начинается сильный дождь. Говорят, дождь на свадьбе — к счастью. И точно, теперь не нужно вылезать из машины у каждого фотогеничного столба и ждать пока не слишком расторопный фотограф отфоткает нашу парочку, а гости быстренько бухнут шампуня из пластиковых стаканов, в немереном количестве хранящихся у свидетеля.
Дождь льёт как из ведра, но упорная невеста, вооружившись зонтиком, бодро задирает подол и карабкается на постамент памятника Афанасию Никитину. Жених нехотя лезет следом.