Наконец всё было улажено: Мартышкин был водружён на свою кровать, а Фасонов радостно полез в холодильник за бутерами с колбасой.
— После таких волнений аппетит просто зверский, — оправдывающимся тоном сказал он, правда, для переволновавшегося вид у него был уж слишком невозмутимый.
Вот уж кто переволновался, так это Настя. Я смотрел на её бледное лицо, на котором отразилась какая-то нервная усталость. Наверное, бедная, предвкушала, как будет с администрацией объясняться.
— Пойдём, провожу, — я аккуратно коснулся её локтя. — Сейчас решим, как окно залатать...
Ну это я, конечно, загнул. Ежу понятно, что собрать стекло из кусочков мы бы не смогли, придётся чем-то затыкать. Неожиданно на меня снизошло озарение: а зачем, собственно, Насте ночевать в этом разгромленном номере? Надо предложить ей поменяться номерами. Я мужчина или кто? Укроюсь с головой, и никакие комары не достанут...
Пока я собирался с духом, стараясь призвать всё своё красноречие, подошёл лифт. Когда за нами закрылись двери, я решился:
— Я подумал, — сил смотреть ей в глаза у меня не было, вся решимость ушла на фразу, — я тут подумал, может, ты переночуешь у меня в номере?
Настя вопросительно посмотрела на меня.
— Нет, ты не подумай, я просто... — начал объяснять свои честные намерения я и сник, запнувшись на полуслове.
— А собственно, почему бы и нет? — произнесла она с некоторым колебанием.
Мои глаза радостно вспыхнули, щёки, наверное, тоже... Я даже не ожидал, что она так легко согласится.
— Тогда пойдём за твоими вещами? — осторожно, словно боясь, что Настя переменит решение, спросил я.
— Пойдём.
Я решительно ткнул в кнопку вызова и почти сразу раздался звонок. Двери тотчас распахнулись, явив нашим взглядам парочку, застывшую в страстном объятии. От неожиданности они отскочили друг от друга и опустили глаза в пол. Мы с Настей зашли в лифт.
Я постарался сохранить невозмутимое выражение лица, поэтому тоже смотрел исключительно в пол, чувствуя, как щёки наливаются предательским румянцем. Я осторожно скосил взгляд на Настю: она вроде бы улыбалась одними уголками губ. В неловком молчании мы доехали до первого этажа и снова оказались в Настином номере. Ночная прохлада уже пробралась туда, и я обрадовался, что Настя будет спать в комфорте.
Угораздило же этого Мартышкина, думал я, пока Настя, грустно косясь на окно, собирала вещи. Я заметил, что она не стала брать всю сумку — только одежду на завтра, косметичку, телефон и футляр с ноутбуком.
А ещё завтра с утра ей предстоит разбираться с местным руководством и рассчитываться за порчу имущества. Я решил, что обязательно предложу Насте, что сам с администрацией поговорю. В конце концов, я же её ассистент, как она справедливо заметила. Эта мысль немного подпортила моё настроение: да, я добился того, чтобы быть с ней рядом, но ведь она не видит во мне никого, кроме как хорошего сотрудника... И с Мартышкиным я завтра поговорю! А то подставил Настю и лежит себе, спит в тёплой кровати, в ус не дует...
Настя закинула на плечо сумку:
— Готова.
— Давай понесу, — я забрал у неё из рук пакет с вещами.
Настя закрыла номер на ключ, и мы в очередной раз направились к лифту. Ключ от номера она мне почему-то не отдала, но я решил не заострять на этом внимание — сначала Настю надо разместить с комфортом, а потом я у неё ключи возьму.
Доехав до моего, то есть, теперь Настиного номера, без приключений и случайных парочек, мы зашли внутрь. Моя "однушка" практически не отличалась от Настиной, они тут все типового образца. Она вынула из пакета вещи, поставила на зарядку технику, а я повесил её костюм в шкаф, затем направился в ванную — забрать оттуда "мыльно-рыльные принадлежности".
Я сложил в пакет полотенце, расчёску, пасту и уже собирался взять щётку, как за моей спиной в зеркале возникла Настя с косметичкой в руках.
— Зачем ты всё убираешь? — немного удивлённо спросила она. — У меня тут не куча косметики, всё поместится.
Она вынула из косметички зубную щётку и какой-то маленький флакончик и пристроила свою щётку в стакан рядом с моей. Мой внутренний демон, хитренько посмеиваясь, подкинул мне практически несбыточную мысль — что мы уже давно живём вместе, вот и наши щётки стоят в одном стакане, и вообще...
Я дёрнулся, едва не задев стаканчик. Это что... значит... значит, она подумала, что... Что мы можем переночевать вместе в номере? Что я предлагал ей не поменяться номерами, а просто пригласил к себе? Но ведь она согласилась...