Когда в 1761 году Бургиньон Д'Анвиль исправил карту Афики, выбросив оттуда все, что придумали досужие географы — карта совсем опустела. На ней осталась только река Нил, доставшаяся по наследству еще от Птоломея, нижнее течение Сенегала, Конго и Замбези. Вот и все.
Искатели рек
В конце восемнадцатого века в истории исследования Африки произошел резкий переворот. Географы праздновали одну за другой победы над белыми пятнами. Карта с необычайной быстротой заполнялась озерами, реками и горными вершинами. География искателей путей в Индию и работорговцев кончилась так же, как некогда кончилась география Птоломея. Настал день, когда вся свободная земля Америки была поделена, а самое главное, в Америке выросла своя буржуазия и твердо заявила, что она сама хочет пользоваться богатствами своего материка. Европейцы вынуждены были искать новые рынки.
После того как Северо-Американские Соединенные штаты объявили себя независимыми, в Англии сразу же образовалась «Ассоциация для споспешествования открытия внутренних стран Африки». Рассеянные по берегам фактории не могли торговать со всем материком. Необходимо было пробраться в глубь, в неведомые внутренние области.
С конца восемнадцатого века до семидесятых годов девятнадцатого европейцы непрерывно, упорно продвигались в глубь Африки и не случайно внимание исследователей было обращено прежде всего на изучение рек. Их можно назвать искателями рек — всех этих путешественников, пробиравшихся в истокам Нила, исследовавших пороги Конго, распутывавших сложные петли Нигера.
Здесь защитникам «чистой науки» положительно нечего делать. Почему исследователи Африки обращают такое внимание на реки? Ведь для «чистой» науки все равно, что исследовать — горные хребты или пустыни, плоскогорья или реки. Но взглянув на карту, мы увидим, что самой характерной чертой Африки является необычайная замкнутость, массивность берегов. Они тянутся неприступной стеной, почти лишенной полуостровов и заливов, нигде не врезаясь глубоко в сплошную глыбу материка. Огромная часть Африки совершенно отрезана от океана и вести торговлю с нею можно только по рекам. Четыре огромных водных артерии — Нил, Нигер, Конго и Замбези — связывают сердце Африки с океаном и могут служить хорошей дорогой для европейских товаров. Вот почему так напряженно европейцы разыскивали истоки великих африканских рек.
Как только образовалась ассоциация изучения внутренней Африки, она немедленно снарядила в путешествие к Нигеру Мунго Парка, который достиг реки уже в 1796 году. Но только через 36 лет после этого Лендер точно установил устье Нигера. За Нигером последовал Нил, его истоки нашел Спик в 1863 году. Ливингстон исследовал течение Замбези, а Стенли совершил путешествие по Конго от его истоков до устья.
Так были исследованы те пути, по которым могли двигаться к Африке европейские товары и вывозиться из черного материка каучук, мальмовое масло, драгоценные породы дерева. И с этого момента Африка вступила в новый период своей истории, гораздо более тяжелый для негров, чем даже времена торговли невольниками.
Африканская лихорадка
Эта болезнь появилась как будто внезапно и охватила весь материк, от Каира до Капштадта, от Зеленого мыса до мыса Гвардафуй. Некоторые признаки болезни сказались вначале в изменении типа исследователей Африки, тех самых, которые собирают материал длы карты.
Кем был путешественнк в Африке в первую половину XIX века. Осторожным разведчиком торговых путей. С небольшим отрядом носильщиков, а часто и совсем один он пробирался в глубь неведомых стран и успех его путешествия, и даже самая жизнь целиком зависели от того, удастся ли ему схранить дружеские отношения с туземцами. Он должен был хорошо ознакомиться со страной, куда он направлялся, должен был изучить нравы и язык ее обитателей. Словом, предоставленный самому себе путешественник должен был обладать самыми разнообразными познаниями, быть ученым самой широкой специальности. К подобному числу путешественников принадлежал и Давид Ливингстон, миссионер по профессии, посвятивший всю свою жизнь исследованию Африки.
Когда Ливингстон, отправившийся в путешествие к великим африканским озерам, долгое время не подавал о себе никаких известий, богатая нью-йоркская газета отправила на его поиски своего корреспондента Стенли. Он не имел почти никакого отношения к науке и не придавал особого значения научным исследованиям. Он путешествовал по Африке не для того, чтобы изучать ее. Решительный и смелый, Стенли был в то же время безжалостен и жесток по отношению к своим товарищам по путешествию и туземцам, с которыми ему приходилось иметь дело. Это был уже не исследователь, а завоеватель. Недаром впоследствии говорили, что Стенли подал сигнал к разделу Африки.