Наутро же, едва туман ветром разносить стало, взял я нескольких дружинников, посмелее, и к крепостям тем скальным подался. Оставил их поодаль, сам меч чудный обнажил, над головой поднял, - и между крепостей тех спокойно проехал. Туда проехал, сюда, никто мне не препятствует. Остановился, дружинники промежду скал проехали, и тоже - без вреда какого...
В общем, к следующему вечеру далеко позади себя крепости те оставили. А как вся дружина прошла, - только было я за всеми увязался, встал конь мой - и ни шагу. Пока сообразил я, меч в речку бросить. Только бросил - пропал он, словно и не бывало. Верите ли, водой речной прочь утек...
Сколько раз Алешка про поездку в горы рассказывает, ан повесть его только занятнее становится. Он уж и сам не отличит, где правду говорит, а где привирает. Ну да пока нечем иным богатырям на заставе заняться...
Алешка с Добрыней, как чувствовали, что надобно им к Киеву поспешить. Думали, к Илье на выручку, оказалось - степняки город осадили. Сколько народу полегло, не счесть. Не сдюжить бы городу, пусть даже князь Илью из поруба выпустил, если бы не вернулись рати. Одна, с Добрыней, в спину орде Калина ударила, другая, с Алешкой - на берегу секлась. Два дня бились, без передыху. А там заслышали хищники, еще рати на подмогу спешат - с Мишкой Потыком, да Самсоном Самойловичем, отошли. Рассеялись, уходя, даже Полкан-богатырь, что путь им к отступлению резал, особо не преуспел.
Затаил князь обиду лютую на хана, да не вдруг в поход собрался. Поначалу надобно город с посадом в порядок привесть, убытки счесть, чтоб с Калина должок по полной взыскать.
Пока же, дал богатырям поручение важное - нести службу на заставе дальней, наблюдать за Степью, - не застала бы снова ратью врасплох.
Иные злые языки говаривали, будто по иной причине богатырям в Киеве места не нашлось. Будто отказались жить обычаем новым, от того в немилость и угодили. Иные же утверждали, - не утерпел князь возле себя защитников земли родной, о которых слава среди людей шла, его затмевающая, вот и прогнал от себя. Недаром же говорится: с глаз долой, - из сердца вон. Мало ли о ком сказки да песни складывают. И о тех складывают, кто в самом деле был, и о тех - кого не было. Князь же - вот он, радетель. Только он один обо всех и заботится. Без него - глядишь, и земли бы родной не было, всю супостаты по себе растащили бы.
Богатырям же то вроде как не обидно. Не князю служат, не Киев оборонять рождены. Застава, так застава, тем паче Алешка бывал на ней прежде, так расхваливал, что даже если только вполовину соврал, - лучше и не бывает. Оказалось же, не только не вполовину, - все выдумал. Или забыл крепко. Потому - вид у нее такой, будто не успели поставить, как она тут же и развалилась. Лет сто назад. Чудо, что на бревна не растащили. Хотя, ежели по дорожке судить, что мимо вьется, тут мало, кто ходит. Люди лихие, и те жилищем таким побрезговали. Им, правда, чем незаметнее, тем лучше, а тут - видать тебя, верст за двадцать. Для заставы это хорошо, - супостата издалече видать, для странничков же - не годится.
Что могло упасть - попадало, покоситься - покосилось, погнить - погнило. А ведь им здесь не день и не два жить... Ну да богатыри - они не только мечом махать, они и по хозяйству способны. Гниль в одно место сволокли, для костра. Где прикопали, где подперли, где подровняли, ворота на железки какие-то заново подвесили... День провозились, ввечеру отошли сколько, делом рук своих полюбоваться, ан вместо любования - мороз по коже подрал. Прежде страшно смотреть было, а получилось еще страшнее. Может, оно и к лучшему? Увидит ворог эдакую страшилищу, - сунуться побоится?
Повечеряли тем, что с собой взяли, до утра по очереди сторожили, а как солнышко взошло, Алешку на добычу послали. Разузнать, где тут поблизости живет кто, инструмент раздобыть, котел, еще чего по мелочи. Лес, опять же, высмотреть. На правах старожила послали, он, как-никак, бывал здесь, пусть и один раз. Остальные же и тем похвастать не могут.
Все нашел Алешка, и лес, и селение с кузней. Далековато только. Особо не наездишься. Даже на конях чудесных. Потому, сразу набрал, чего дали. За все ту цену дал, сколько спросили. Князь, вишь, совсем о гривнах позабыл, как со двора провожал, так что из своих заплатил.
С инструментами дело веселей пошло. Алешка обед готовит да стволы обтесывает, а Илья с Добрыней - деревья из лесу возят. Кони богатырские к телегам не приучены, вот им и приходится с бревнами под мышкой возвращаться. Срубят, сучья снесут, - в таком виде к заставе и возвращаются. Больше одной-двух ездок за день не выходит, - далековато до леса, да и там топорами помахать приходится.