Вернувшись на Родину, советские китобои на самолёте отправили золотоволосых пингвинов в Московский зоопарк.
Велосипедный радиоприёмник
Такой приёмник сделали две девочки-спортсменки, увлекающиеся и велосипедным спортом и радиоконструированием, ученицы 9-го класса 165-й московской школы Тоня Тишулина и Рита Иванова.
Велосипедный приёмник должен быть очень маленьким и удобным для управления на ходу, не должен бояться тряски. Юные радиоконструкторы преодолели все трудности.
Конечно, надевать наушники и слушать радиопередачи во время поездки по городу или на оживлённых магистралях ни в коем случае нельзя. Но в далёких путешествиях и особенно на привалах очень приятно послушать радиопередачу.
Долгие годы Корея была колонией японского империализма. Ей принесла освобождение Советская Армия. Наши кинооператоры Б. Небылицкий и Г. Бунимович путешествовали по Северной Корее с киноаппаратом. Вернувшись, они написали книгу о том, как начал жить по-новому свободный народ Северной Кореи.
Эту книгу Издательство детской литературы подготовило к юбилею великого польского поэта Адама Мицкевича. В неё вошли лирические стихотворения, народные баллады, поэмы Мицкевича.
Всю свою жизнь, все свои силы отдал Мицкевич борьбе за освобождение порабощенной Польши. Его поэзия - это страстный призыв к борьбе за независимость.
Мицкевич прожил несколько лет в России. Он был близок с Пушкиным, Рылеевым, Бестужевым-Марлинским. Пушкин переводил его стихи и сам посвятил ему стихотворение «Он между нами жил». Мицкевича переводили Лермонтов, Майков, Фет, Брюсов, Бунин. Произведения Мицкевича в их переводах, а также в переводах советских поэтов Асеева, Антокольского и других помещены в книге «Избранное»,
Письмо к читателям
ДОРОГИЕ РЕБЯТА!
Мне уже случалось отвечать на ваши письма по поводу моего романа «Два капитана», но, должно быть, многие из вас не слышали моего ответа (я выступал по радио), потому что письма продолжают приходить. Оставлять письма без ответа невежливо, и я пользуюсь случаем, чтобы принести извинения всем моим корреспондентам - маленьким и взрослым.
Вопросы, которые задают мои корреспонденты, касаются прежде всего двух главных героев моего романа - Сани Григорьева и капитана Татаринова. Многие ребята спрашивают: не рассказал ли я в «Двух капитанах» собственную жизнь? Другие интересуются: выдумал ли я историю капитана Татаринова? Третьи разыскивают эту фамилию в географических книгах, в энциклопедических словарях - и недоумевают, убеждаясь в том, что деятельность капитана Татаринова не оставила заметных следов в истории завоевания Арктики. Четвёртые хотят узнать, где в данное время живут Саня и Катя Татаринова и какое воинское звание присвоено Сане после войны. Пятые делятся со мной впечатлениями от романа, прибавляя, что они закрывали книгу с чувством бодрости, энергии, думая о пользе и счастье Отчизны. Это самые дорогие письма, которые я не мог читать без радостного волнения. Наконец, шестые советуются с автором, какому делу посвятить свою жизнь.
Мать самого озорного в городе мальчика, шутки которого граничили порой с хулиганством, написала мне, что после чтения моего романа её сын совершенно переменился. Режиссёр белорусского театра пишет мне, что юношеская клятва моих героев помогла его труппе своими руками восстановить разрушенный немцами театр. Юноша-индонезиец, отправлявшийся на родину, чтобы защищать её от нападения голландских империалистов, написал мне, что «Два капитана» вложили в его руки острое оружие и это оружие называется «Бороться и искать, найти и не сдаваться».
Я писал роман около пяти лет. Когда первый том был закончен, началась война, и лишь в начале сорок четвёртого года мне удалось вернуться к своей работе. Первая мысль о романе возникла в 1937 году, когда я встретился с человеком, который под именем Сани Григорьева выведен в «Двух капитанах». Этот человек рассказал мне свою жизнь, полную труда, вдохновения и любви к своей Родине и своему делу.
С первых страниц я взял за правило не выдумывать ничего или почти ничего. И действительно, даже столь необычайные подробности, как немота маленького Сани, не выдуманы мною. Его мать и отец, сестра и товарищи написаны именно такими,, какими они впервые предстали передо мной в рассказе моего случайного знакомого, впоследствии ставшего моим другом. О некоторых героях будущей книги я узнал от него очень мало; например, Кораблёв был нарисован в этом рассказе лишь двумя - тремя чертами: острый, внимательный взгляд, неизменно заставлявший школьников говорить правду, усы, трость и способность засиживаться над книгой до глубокой ночи. Остальное должно было дорисовать воображение автора, стремившегося написать фигуру советского педагога.