С этими словами женщина открыла скромную сумочку и опустила в нее руку. «Сейчас она выстрелит в меня. На помощь, на помощь!» — хотел крикнуть шпионский босс, но не смог.
Однако Марта Бордоли достала из сумочки не пистолет, а небольшую металлическую сигару и положила ее на столик.
— Вот ваша смерть, Джон Маккоун. Это — миниатюрная атомная бомба. Но ее хватит на вас. Сейчас она взорвется, и вы умрете — не от взрыва, нет. Это была бы слишком легкая смерть для вас. Вы подвергнетесь атомной радиации, заболеете лучевой болезнью. У вас вылезут волосы, выпадут зубы. Вы будете корчиться в страшных судорогах. Вы не сможете ни есть, ни пить. Медленная и мучительная смерть ожидает вас.
Женщина шагнула к двери и мгновенно исчезла, как бы растворившись в воздухе.
Металлическая сигара матово поблескивала на столике. До слуха Маккоуна донеслось легкое шипение. «Сейчас она взорвется, — пронеслось в голове полумертвого от ужаса шефа ЦРУ. — Надо ее немедленно выбросить в окно». Он протянул руку, но не успел дотронуться до сигары, как она беззвучно развалилась на части. Желтовато-зеленое облако наполнило комнату.
«Поздно, — цепенея, подумал Маккоун. — Это конец». Он в последний раз глотнул едкий дым, закашлялся и… проснулся.
— Что за чертовщина мне приснилась? — громко сказал он, вдыхая полной грудью чистый кондиционированный воздух и с радостью чувствуя, как быстро успокаивается потревоженное сердце.
Что он видел во сне, Маккоун уже не помнил. Он сразу забыл и о Марте Бордоли, и о ее погибшем сыне. И о несчастных детях и взрослых в Америке и других странах, заболевших лучевой болезнью в результате взрывов американских атомных бомб. Такие «мелочи» его не волновали.
Раздался приглушенный звонок телефона, соединяющего кабинет директора ЦРУ с рабочей комнатой президента.
Маккоун быстро схватил трубку.
— Слушаю, сэр.
Но ему ответил Макджордж Банди.
— Хэлло, Джон, это я. Завтра в девять президент ждет вас с предложениями по кубинской проблеме.
— Вы же знаете, Макджордж, мою точку зрения. Я — за продолжение карантина.
— Хорошо, Джон. Но ДФК просил вас обдумать все как следует еще раз. Завтра будет обстоятельный разговор, отдохните хорошенько: позади трудная неделя. Спокойной ночи, Джон.
И, помолчав немного, добавил:
— Президент уже забыл последний неприятный разговор.
Маккоун понял: размолвка кончилась.
— Спасибо, Макджордж. Вы — добрый ангел.
Шпионский босс медленно положил трубку. Нет, он еще нужен президенту. Он нужен своему патрону Рокфеллеру. Он еще покажет, на что способен. Он перещеголяет Аллена Даллеса и заткнет рот всем своим недоброжелателям.
Маккоун поспешил за рабочий стол.
— Быстро, последние сообщения из Кубы и Западной Германии, — приказал он секретарю. — Сводки о движении советских судов. Телеграммы из нашего посольства в Москве.
Шпион № 1 Америки занялся своими будничными делами.
ОСТОРОЖНО: «БЕШЕНЫЕ»!
Вы, конечно, понимаете, уважаемый читатель, что, может быть, Маккоун вовсе и не видел таких страшных снов.
Но у шпиона № 1 Америки в конце октября 1962 года наверняка был тяжелый день. Неважно, воскресенье это, понедельник или вторник, но был такой день, когда он убедился, что в результате решительной и гибкой политики Советского правительства провалился план вооруженной интервенции против Кубы, тщательно разработанный в штаб-квартире Центрального разведывательного управления США и в Пентагоне.
Нельзя, конечно, ручаться за документальную точность бесед Маккоуна, скажем, с Макджорджем Банди. Но о чем-то очень похожем они обязательно толковали. Они просто не могли не говорить об этом: такой разговор логически вытекает из образа мыслей, поступков, публичных выступлений этих закадычных друзей и политических единомышленников, возглавляющих клан «бешеных» в Вашингтоне, которым, кажется, не помогут уже никакие прививки.
Чудодейственное лекарство, открытое Луи Пастером, к сожалению, в данном случае бессильно. И Маккоун, и Банди, и еще один, главный, «бешеный» — неофициальный советник президента, бывший государственный секретарь Дин Ачесон, и все остальные «бешеные» страдают совсем другим видом недуга. Эта болезнь вызывается не фильтрующимся вирусом. Бациллы политического бешенства, которым одержимы некоторые представители правящих кругов США, гнездятся в военном бизнесе.