А затем без долгих слов и проволочек был сослан на вечное поселение в костромские леса! Таков был «царский суд»…
Вот как эта процедура описана Ермоловым в «Записках»: «Нескоро однако же после того прислан фельдъегерь принять арестанта из 9 нумера и отправиться в означенный путь. Мне было приказано одеваться теплее в дорогу. Из убийственной тюрьмы я с радостью готов был в Сибирь. В равелине ничего не происходит подобного описываемым ужасам инквизиции, но конечно многое заимствовано из сего благодетельного и человеколюбивого установления. Спокойствие ограждается могильною тишиною, совершенным безмолвием двух недремлющих сторожей, почти неразлучных. Охранение здоровья заключается в постоянной заботливости не обременять желудка ни лакомством пищи, ни излишним ее количеством. Жилища освещаются неугасимою сальною свечою, опущенной в жестяную с водою трубкою. Различный бой барабана при утренней и вечерней заре служит исчислением времени; но когда бывает он не довольно внятным, поверка производится в коридоре, который освещен дневным светом и солнцем, незнакомым в преисподней.
В дороге фельдъегерь сообщил мне, что должен сдать меня костромскому губернатору, но что весьма нередко поручается им отправить несчастных далее и даже в Сибирь.
По прибытии в Кострому мне объявлено назначение вечного пребывания в губернии по известному собственно государю императору преступлению. По счастию моему при губернаторе находился сын его, с которым в молодости моей учились мы вместе. По убеждению его он донес генерал-прокурору, что находит нужным оставить меня под собственным надзором для строжайшего наблюдения за моим поведением, и мне назначено жить в Костроме».
Примечание: «Комната, в которой он (А. П. Ермолов. — Ю. Р.) был заключен под именем преступника № 9, имела 6 шагов в поперечнике и камин, издававший смрад во время топки; она освещалась лишь одним сальным огарком». (Чтения в императорском обществе истории и древностей российских при Московском университете. 1863. Октябрь-декабрь, кн. 4, с. 214–232. Смесь. Рассказы А. П. Ермолова).
Итак, случайная встреча с однокашником смягчила жестокий удар судьбы!
Именно в Костроме Алексей Петрович встретился с находившимся здесь же в ссылке атаманом Войска Донского М. И. Платовым. Так завязалась многолетняя мужская дружба двух сильных и мужественных людей, навечно прославивших свои имена и честь русского воинства во время Отечественной войны 1812 года.
Интересно также, что Алексей Петрович и в Костроме нашел себе занятие по душе. Он занялся самообразованием: много читал, самостоятельно изучал латынь и сделал ряд переводов сочинений римских классиков. Словом, времени зря не терял.
Более того, о годах своей ссылки он в «Записках…» о своей молодости и об этом периоде высказывался весьма интересно и, что немаловажно, с благодарностью… вспоминал императора Павла I, «создавшего ему идеальные условия для самообразования и давшего ему весьма полезный урок!».
Немалый интерес представляют также посвященные этому периоду высказывания Алексея Петровича, переданные нам его современниками. Так, А. В. Фигнер (племянник известного партизана) в «Воспоминаниях об А. П. Ермолове», напечатанных в «Историческом вестнике» за 1881 год, писал: «Хотя А. П. отзывался иногда шутливо о некоторых странностях императора Павла Петровича, но никогда не позволял себе никакой горечи в своих выражениях, невзирая на двухлетнее нахождение под грозным следствием во время его царствования. А. П. говорил, что у покойного императора были великия черты и исторический характер его еще не определен у нас. «Это был мой благодетель и наставник», — прибавлял А. П. Когда я спросил, за что он называет императора, засадившего его в крепость, своим благодетелем, А.П. отвечал: «Если бы он не засадил меня в крепость, то я, может быть, давно уже не существовал и в настоящую минуту не беседовал бы с тобою. С моей бурною, кипучею натурою вряд ли мне бы удалось совладеть с собою, если бы в ранней молодости мне не был дан жестокий урок. Во время моего заключения, когда я слышал над своей головой плсскавшия невския волны, я научился размышлять. По закону природы, здоровый и бодрый человек не может оставаться в пассивной деятельности. Когда деятельность организма неподвижна, деятельность мысли усиливается. Впоследствии, во многих случаях моей жизни я пользовался этим тяжелым уроком и всегда с признательностью вспоминал императора Павла Петровича».