Послѣ этихъ первыхъ рѣчей, стороны обмѣнялись еще по два раза возраженіями. Подсудимый новаго въ свое оправданіе ничего не сказалъ. Вообще пренія продолжались два съ половиною часа.
Судъ для разрѣшенія присяжныхъ поставилъ три вопроса. Въ одномъ рѣчь шла о томъ, находился ли подсудимый во время совершенія преступленія въ состояніи умоизступленія или безпамятства. Во второмъ вопросѣ присяжнымъ предложено было разрѣщить вопросъ о томъ, виновенъ ли подсудимый въ на несеніи ударовъ мировому судьѣ Скопину. Наконецъ, отвѣчая на третій вопросъ, присяжные должны были рѣшить, было ли нанесено судьѣ оскорбленіе при исполненіи имъ обязанностей должности или вслѣдствіе исполненія этихъ обязанностей.
Присяжные совѣщались часъ и, по возвращеніи въ залъ, были приглашены предсѣдающимъ снова возвратиться для совѣщанія, такъ какъ содержаніе отвѣта на первый вопросъ не соотвѣтствовало содержанію самаго вопроса. Чрезъ четверть часа присяжные вторично появились въ залѣ и тогда старшина прочиталъ ихъ рѣшеніе. Они признали, что Никитинъ не находился, во время нанесенія удуровъ, въ состояніи умоизступленія или безпамятства. Затѣмъ, они признали подсудимаго виновнымъ въ оскорбленіи мироваго судьи г. Скопина насильственнымъ дѣйствіемъ, вслѣдствіе исполненія имъ обязанностей своей должности; причемъ признали его заслуживающимъ снисхожденія.
Судъ опредѣлилъ: подсудимаго Никитина заключить въ смирительный домъ на восемь мѣсяцевъ, съ ограниченіемъ нѣкоторыхъ личныхъ правъ и преимуществъ по ст. 50 улож. о нак[7].
Засѣданіе окончилось въ семь часовъ безъ четверти вечера. До самаго конца засѣданія въ залѣ присутствовала многочисленная публика.
Дѣло о дворянинѣ Протопоповѣ обвиняемомъ въ истязаніи бывшей его дворовой дѣвицы Герасимовой
(Засѣданіе 5 февраля 1868 года въ городѣ Ярославлѣ Ярославскаго окружнаго суда).
Задолго уже ходили слухи по городу объ этомъ весьма замѣчательномъ дѣлѣ, и потому зала суда не могла вмѣстить всѣхъ желавшихъ слушать процесъ, можетъ быть единственный въ нашей обновленной уголовной практикѣ. Публика слѣдила съ напряженнымъ вниманіемъ за ходомъ дѣла, и весьма многіе съ половины 12 часа оставались въ судѣ до объявленія судебной резолюціи.
Предсѣдательствовалъ предсѣдатель Ярославскаго окружнаго суда К. К. Поппе, обвинялъ товарищъ прокурора П. Я. Вагенгеймъ, защищалъ г. Казанскій.
Подсудимый былъ на свободѣ и занялъ мѣсто на скамьѣ защиты; онъ высокаго роста, въ рыжемъ парикѣ, въ драповомъ пальто, долгоносый, худой и выбритый. На обычные вопросы предсѣдателя подсудимый отвѣчалъ, что онъ Петръ Акимовъ Протопоповъ, дворянинъ, артиллеріи прапорщикъ, отъ роду имѣетъ 69 лѣтъ и 8 мѣсяцевъ, прежде проживалъ въ селцѣ Савелковѣ, копію съ опредѣленія судебной палаты получилъ. Свои отвѣты г. Протопоповъ заключилъ словами: «Представляю себя теперь этимъ обвинительнымъ актомъ жертвою извѣта», на что предсѣдатель замѣтилъ ему: «Вы все объясните послѣ въ свое оправданіе».
Сущность опредѣленія Московской судебной палаты заключается въ слѣдующемъ. 9 іюня 1839 года крѣпостная дворовая дѣвица, изъ сельца Савелкова, Ярославскаго уѣзда, помѣщика Петра Акимова Протопопова, Марѳа Герасимова, поданнымъ Ярославскому уѣздному предводителю дворянства прошеніемъ объяснила, что 24 мая родила она незаконно прижитаго младенца, и что въ наказаніе за это помѣщикъ Протопоповъ, на восьмой день послѣ родовъ ея, 2 іюня, высѣкъ ее розгами, ударовъ до 130, и, не довольствуясь этимъ, грозилъ наказать еще больше, почему и просила защитить ее отъ такихъ дѣйствій помѣщика, говоря, что къ незаконному прижитію ребенка понудили ее отказы Протопопова сватавшимся за нее женихамъ. Относительно же причиненнаго ей Протопоповымъ истязанія просила освидѣтельствовать ее и дознать объ этомъ чрезъ другихъ дворовыхъ людей Протопопова и приходскаго священника. Прошеніе это предводитель дворянства передалъ на распоряженіе начальника Ярославской губерніи, объяснивъ, что по производившимся уже дѣламъ о жестокомъ обращеніи Протопопова съ людьми, онъ, Протопоповъ, имѣлъ съ нимъ личности, и просилъ изслѣдованіе настоящаго дѣла поручить кому — либо другому. Вслѣдствіе сего изслѣдованіе этого дѣла, начальникомъ Ярославской губерніи поручено было Ярославсксому земскому исправнику, на запросъ котораго, священникъ села Акакіевой пустыни, Ярославскаго уѣзда, Михаилъ Аристовъ объяснилъ, что Марѳа Герасимова дѣйствительно 24 мая 1859 года родила незаконно прижатаго сына, относительно же причиненія ей истязаній отозвался, незнаніемъ. На спросъ исправника дворовая дѣвица Марѳа Герасимова, 24 лѣтъ, подтвердивъ все объясненное ею въ прошеніи, пояснила, что но приказанію помѣщика ея, Протопопова, она 2 іюня работала въ ткацкой до обѣда, а послѣ обѣда пришелъ въ ткацкую Протопоповъ и приказалъ ей ложится для того, чтобы ее наказывать; тогда она стала просить у него прощенія, но повинуясь дальнѣйшимъ приказаніямъ, легла, и Протопоповъ приказалъ женщинамъ: Настасьѣ Семеновой — держать, а СофьѢ Ильиной и Татьянѣ Сергѣевой — сѣчь ее, Герасимову. Сѣкли ее розгами по голому тѣлу и при исполненіи этого наказанія находился самъ Протопоповъ. Послѣ наказанія она, не совсѣмъ еще оправившись отъ родовъ, сдѣлалась сильно больна и лежала въ людской избѣ, куда послѣ приходилъ Протопоповъ и грозилъ, что еще болѣе накажетъ ее. Отъ женщинъ, исполнявшихъ это наказаніе, узнала, что дано ей было не менѣе 150 розогъ, и при этомъ присовокупила, что во время наказанія ея въ ткацкой находились женщина Прасковья Семенова и дѣвица Авдотья Семенова. Освидѣтельствованіе причиненныхъ Герасимовой истязаній произведено было 17 іюня Ярославскимъ городовымъ врачемъ, по которому видно, что на тѣлѣ Герасимовой никакихъ въ то время знаковъ наказанія не оказалось, что здоровье ея находилось въ такомъ благополучномъ состояніи, въ какомъ оно можетъ быть послѣ недавняго разрѣшенія отъ бремени. Спрошенная по этому поводу исправникомъ дворовая женщина Софья Ильинишна объяснила что Марѳа Герасимова послѣ родовъ была больна и едва могла вставать съ постели и ходить, но помѣщикъ Протопоповъ приказалъ ей непремѣнно явиться для работы въ ткацкую, что Марѳа Герасимова въ тотъ же день и исполнила. Часа въ три пополудни пришелъ въ ткацкую помѣщикъ Протопоповъ и приказалъ ей, Ильиной, принести розогъ, которыхъ было приготовлено достаточное количество; когда розги были принесены, онъ приказалъ Марѳѣ Герасимовой ложится на полъ; тогда Марѳа, сознаваясь въ винѣ своей, просила только отложить наказаніе до того времени, какъ она выздоровѣетъ, по Протопоповъ приказалъ ей тотчасъ же ложиться. Когда Марѳа легла, то она, Ильина, и Татьяна Сергѣева стали ее сѣчь, а Настасья Семенова держала за ноги. Съ первыхъ ударовъ Марѳа Герасимова кричала, но потомъ крикъ уменьшился. Такъ какъ при наказаніи находился самъ помѣщикъ и, показывая Татьянѣ Сергѣевой сжатый кулакъ, обѣщалъ ударить ее, то Герасимова сѣчена была въ кровь и довольно жестоко. Наконецъ она, Ильина, бросила розги и стала просить Протопопова помиловать Марѳу Герасимову, но онъ велѣлъ продолжать наказаніе. Марѳа слегла въ постель. Къ этому Софья Ильина прибавила, что Марѳу у помѣщика просили въ замужество, но онъ позволенія на это не далъ. Настасья Семенова и Татьяна Сергѣева показали во всемъ согласно съ Софьей Ильиной; изъ нихъ Татьяна Сергѣева добавила, что, видя слабое состояніе Герасимовой, стала ударять ее слабѣе, но Протопоповъ показалъ ей кулакъ, и она, боясь сама быть наказанною, стала сѣчь довольно крѣпко, такъ что тѣло у Герасимовой было простегано мѣстами до крови, а прочее посинѣло и вспухло; сколько именно при этомъ наказаніи дано ударовъ — она утвердительно сказать не можетъ, но полагаетъ гораздо болѣе сотни; женихи за Марѳу Герасимову дѣйствительно сватались, но помѣщикъ имъ отказалъ. Прасковья Семенова и дворовая дѣвица Авдотья Семенова вполнѣ подтвердили слова Татьяны Сергѣевой. Дворовый Протопопова Александръ Гурьяновъ, объяснилъ что сватался за Марѳу Герасимову, но помѣщикъ Протопоповъ ему отказалъ въ томъ, сказавши: «не отдамъ; а если хочешь, такъ иди и проси у губернатора». Платонъ Онисифоровъ, сказалъ что онъ сватался за Марѳу Герасимову, но получилъ отъ помѣщика отказъ на этомъ основаніи, что не стоитъ Марѳы Герасимовой, послѣ чего имѣлъ съ Герасимовою любовную связь, отъ которой она родила мальчика, за что и была наказана. Показаніе это Онисифоровъ въ послѣдствіи измѣнилъ, объяснивъ, что Марѳу Герасимову онъ у помѣщика въ замужество не просилъ. Протопоповъ въ свѣдѣніи объяснилъ, что доносъ Марѳы Герасимовой ложный, что показанія выставленныхъ Марѳою Герасимовой подставныхъ свидѣтельницъ: трехъ родныхъ сестеръ — Прасковьи, Настасьи и Авдотьи Семеновыхъ и двухъ невѣстокъ Софьи Ильной и Татьян
7
Въ этой статьѣ сказано: «потеря нѣкоторыхъ личныхъ правъ и преимуществъ для дворянъ ограничивается: запрещеніемъ вступать въ государственную или общественную службу, участвовать въ выборахъ и быть избираемымъ въ какія — либо должности, даже и въ опекуны по назначенію дворянской опеки.