О чем плакала Нанта — Аллах ведает: темна душа человеческая, еще темней душа женщины…»
Всю ночь ревела буря над горами.
Всю ночь два потока стонали и плакали у скал.
Всю ночь хлестал ветер дождем и снегом, с хохотом и свистом скакал по вершинам, сдувал лавины, снежным вихрем плясал по утесам и ущельям…
Стихи
Владимир Василенко
Творчество
Как погонщик смуглолицый,
Понукающий волов,
Я плетусь за вереницей
Мерно шествующих слов.
И размеры мне не тяжки,
И к перу я приобвык,
Но бывает, что в запряжке
Заведется буйный бык,
И на белой глади луга,
Там, где синяя трава,
Взгромоздятся друг на друга
Непослушные слова.
И тогда не до дремоты, —
Не глазей по сторонам,
А старайся под ярмо ты
Втиснуть шеи шалунам.
С этой бычьею повадкой,
Обессилевши в борьбе,
Засыпаю над тетрадкой,
Как погонщик на арбе.
А. Гербстман
Картечью им шею прошей!
«Картечью им шею прошей!
Зажарь пулеметом на славу!»
Людскую, разбухшую лаву
Отплюнули зубы траншей.
Уверенно было и просто
Солдату погибнуть, когда,
Заржавев, ломались года
Могучими ребрами моста.
И в небо, разинувши рты,
Щетиною пушек шершавы,
В зеленых предместьях Варшавы
Взрывались крутые форты.
По ночи по долу, что задран,
Рефлекторов пальцы висят.
Торговая — дом шестьдесят —
Раздолие радостным ядрам.
Но ты в этом доме жила,
Не мудрой, а свежей и белой,
И ты ожидала несмело
От неба два нежных крыла.
Во вздыбленной плоти отверстий,
Где слиты цемент и тоска,
Я только сумел отыскать
Твой маленький, маленький перстень.
Над бедным покоем твоим —
Всего он дороже и кротче —
Шмыгнул обезумевший летчик —
Приявший твой дух, серафим.
Не больно совсем и знакомо
Истлели теперь навсегда
Мои молодые года
В скелете умершего дома.
Орудия глуше галдят,
Скудеет дыхание серы…
Ко мне наклоняется серый,
В запыленной каске солдат.
Мирлэ
Мы с тобой бродячие собаки
Мы с тобой бродячие собаки:
Что ни день ждем корку или кость.
Знаешь, — эти дальние бараки
Ожидают, не придет ли гость.
Я приду. Нас будет снова двое.
Станет ночь тревожна и пестра,
И на белые ленивые покои
Бросит тень усталая сестра.
Я приду. И дней тяжелых накипь
Отразит потухший черный глаз,
Потому что белые бараки
Улыбнутся мне в последний раз.
И когда к утру на жесткой койке
Я застыну, словно в сердце злость,
Ты, конечно, вспомнишь, как мы стойко
Вырывали друг у друга кость.
Владимир Павлов
На земле
День устал, а вечер, понемногу
Подбираясь, к ночи завернул
И, вздохнув, нечаянно дорогу
Показал на круглую луну.
Мы пошли, но что-то, как заноза,
Вдруг остановило шаг.
Под ногами скрипнул снег морозный
И стеклом откликнулся в ушах.
А глазам, им было очень больно,
Даже веки иней не белил.
Я подумал: «Это ветер вольный,
Верно, нас сейчас остановил».
Но не ветер, серп серебророгий
Был острее тонкого ножа —
Это он столкнул большие ноги
И так крепко за сердце держал.
Но земля сильнее оказалась,
Тело круто выпрямилось вдруг. —
И рука узлами завязала
Человека, жизнь и труд.