Постельница Марья Самойлова показываетъ: «и его бросило о землю, а у него былъ ножикъ въ рукахъ, и онъ тѣмъ ножикомъ самъ покололся». Василиса Волохова говоритъ: «бросило его о землю, и тутъ царевичъ самъ себя ножемъ покололъ въ горло, и било его долго». Огурецъ говоритъ: «тутъ его ударило о землю, и онъ, бьючись, ножемъ самъ себя докололъ». Стряпчій Юдинъ говоритъ: «бросило его о землю, и било его долго, и онъ накололся ножемъ самъ, а онъ (стряпчій) въ тѣ поры стоялъ у поставца и то видѣлъ». Царицыны дѣти боярскіе, числомъ четверо, говорятъ: «а у него въ ту пору въ рукахъ былъ ножъ и его-де бросило о землю и било его долго, да ножикомъ ся самъ себя покололъ и отъ того и умеръ». Истопники говорятъ: «мы были въ переднихъ сѣняхъ и въ тѣ поры понесли кушанье на верхъ, а царевичъ Дмитрій игралъ съ жильцы ножемъ и пришла на него старая болѣзнь падучій недугъ, и его въ тѣ поры ударило о землю, и онъ на тотъ ножъ набрушился самъ».
При подобномъ припадкѣ могло скорѣе статься, что ребенокъ ранилъ бы себя ножемъ въ бокъ, въ ногу, въ руку, но всего менѣе въ горло, тѣмъ болѣе, что въ тѣ времена носили ожерелья въ родѣ поясковъ, украшенныя золотомъ, жемчугомъ и камнями: на царскомъ сынѣ, конечно, было такое ожерелье, которое бы могло защитить его отъ прикосновенія ножа, случайно коснувшагося горла. Все это кажется до крайности придуманнымъ и невѣроятнымъ. Вопросъ о томъ: въ какой степени возможно въ припадкѣ такого рода ребенку заколоть себя до смерти, по горлу, — предоставляемъ медикамъ, по опыту наблюдавшимъ за такими болѣзнями, да кромѣ того слѣдуетъ поискать такихъ примѣровъ: вѣдь не одинъ же царевичъ Дмитрій умеръ такою смертію; если она могла постигнуть его, то могла постигнуть и другихъ больныхъ дѣтей. Историческій фактъ убійства Димитрія стоитъ того, чтобы спеціалисты обсудили и рѣшили этотъ вопросъ съ точки зрѣнія своей науки.
Сколько было, по слѣдственному дѣлу, свидѣтелей смерти Димитрія? Въ показаніяхъ жильцовъ, игравшихъ съ дѣтьми, сказано: «были въ тѣ поры съ царевичемъ кормилица Орина да постельница Самойлова жена Колобова Марья». Но чѣмъ болѣе было свидѣтелей, тѣмъ было лучше для цѣли. И вотъ была съ ними еще Василиса Волохова, какъ сама о томъ показываетъ: «пришодчи отъ обѣдни, царица велѣла царевичу на дворъ итить гулять, а съ царевичемъ были она Василиса, да кормилица Орина, да маленькіе ребятишки жильцы, да постельница Марья Самойлова, а игралъ царевичъ ножикомъ, и тутъ на царевича пришла опять тажъ черная болѣзнь и бросило его о землю, и тутъ царевичъ самъ себя покололъ въ горло» и пр. Затѣмъ нашлись и еще свидѣтели; четыре боярскихъ сына говорятъ: «ходилъ-де царевичъ тѣшился съ жильцы съ маленькими въ тычку ножемъ, на дворѣ, и пришла-де на него падучая немочь, а у него былъ въ ту пору въ рукахъ ножъ, и его бросило о землю и било его долго, да ножикомъ ся самъ себя покололъ и отъ того и умеръ, и какъ пришелъ шумъ великой и они разбѣжалися.» По смыслу слова «разбѣжалися», ясно, что и эти четыре человѣка заявляютъ о себѣ въ числѣ очевидцевъ событія. За ними — видѣлъ смерть царевича стряпчій Юдинъ, стоявшій у поставца и, какъ бы казалось, видѣли ее истопники, находившіеся въ сѣняхъ. Если такое множество людей видѣло, какъ съ ребенкомъ сдѣлался припадокъ, да еще ребенокъ бился долго, — какъ же это они всѣ не бросились къ нему, не отняли у него ножа? — Да подобное равнодушіе почти равняется убійству! И какъ, слыша эти показанія, слѣдователи не сказали дававшимъ ихъ: вы видѣли, какъ съ царевичемъ сдѣлался припадокъ, почему же вы не бросились къ нему и не отняли у него ножа?
Такъ какъ чѣмъ болѣе показаній, свидѣтельствующихъ о самоубійствѣ царевича, тѣмъ для цѣли было лучше, то являются въ числѣ дающихъ подобныя показанія и такіе, которые не говорятъ и не дѣлаютъ даже намека на то, что сами были при смерти царевича, однако утвердительно объявляютъ, что царевичъ зарѣзался. Такъ губной староста Иванъ Муриновъ говоритъ: «тѣшился царевичъ у себя на дворѣ съ жильцы своими съ ребятки, тыкалъ ножемъ и въ тѣ поры пришла на него немочь падучая, зашибло его о землю и учало его бити и въ тѣ поры онъ покололся ножемъ по горлу самъ». А почему этотъ губной староста знаетъ, что именно такъ было, а не иначе? Очевидно потому, что этотъ губной староста смекнулъ, чего надобно тѣмъ, кто его допрашивалъ. По такому же поводу говоритъ утвердительно Огурецъ пономарь, что царевичъ «бьючись, самъ себя ножемъ покололъ», а между тѣмъ этотъ Огурецъ, по собственнымъ словамъ, сидѣлъ дома, когда услышалъ первый набатный звонъ; выбѣжавши, встрѣтилъ Субботу Протопопова, который ударилъ его въ шею и приказалъ ему исполнять свою обязанность — звонить посильнѣе. Вотъ городовой приказчикъ Русинъ-Раковъ уже предъ отъѣздомъ слѣдователей подаетъ бывшему вмѣстѣ со слѣдователями митрополиту Геласію челобитную, и въ ней также утвердительно и положительно говоритъ: «мая въ 15‑й день, въ субботу, въ шестомъ часу дня, тѣшился государь царевичъ у себя на дворѣ съ жильцы своими съ робятки, тыкалъ государь ножемъ и въ тѣ поры на него пришла падучая немочь и зашибло, государь, его о землю, и учало его бити, да какъ де его било и въ тѣ поры онъ покололся ножемъ самъ и отъ того государь и умеръ». Можно, пожалуй, подумать, что Русинъ-Раковъ видѣлъ все то, что́ разсказываетъ. Ничуть не бывало. «И учюлъ — продолжаетъ онъ — язъ въ городѣ звонъ и язъ государь прибѣжалъ на звонъ, ажно въ городѣ многіе люди и на дворѣ на царевичевѣ, а Михайло Битяговскій да сынъ его Данило, да Никита Качаловъ, да Осипъ Волоховъ, да Данило Третьяковъ, да ихъ люди лежатъ побиты». Слушая все это, почему слѣдователи не спросили дававшихъ такія показанія о смерти царевича: а вы откуда знаете, что царевичъ самъ зарѣзался, а не былъ зарѣзанъ? Оттого не спросили, что имъ нужно было, чтобы поболѣе оказывалось свидѣтельствъ о томъ, что Димитрій закололъ самъ себя, и они мало обращали вниманія, какимъ образомъ сообщались такія свидѣтельства и кто ихъ сообщалъ. Самыя эти показанія очень однообразны; мы нарочно и привели одно за другимъ, чтобъ читатели наши видѣли и поняли, что всѣ они плелись по одной мѣркѣ; камертонъ данъ — всѣ запѣли унисономъ! Не могло не быть показаній въ противномъ смыслѣ; тѣ, которые побили Битяговскихъ, Волохова, Качалова и ихъ братію, побили ихъ въ увѣренности, что они именно умертвили царевича: это люди должны же были что-нибудь за себя сказать. Однако, мы не находимъ ихъ показаній въ слѣдственномъ дѣлѣ. За исключеніемъ Михаила Нагого, все говорятъ только тѣ, которые показываютъ, что царевичъ зарѣзался самъ. Вопросъ о томъ, не зарѣзанъ ли Димитрій — не допускается; явно и умышленно обходятъ его, стараются закрыть благоразумнымъ молчаніемъ.