После того, как мы подготовили главный двигатель к пуску, прокрутили его на воздухе и топливе и передали управление на мостик, только тогда мы поднялись в ЦПУ, где уже не надо было кричать друг другу на ухо.
Поляк вновь представился, уже сняв с рук перчатки:
— Збышек. Сейчас мы с тобой посмотрим, как двигатель запускается с мостика, и тогда уже поговорим обо всём.
Двигатель работал на винт регулируемого шага, и поэтому он, после запуска, работал постоянно при одних и тех же оборотах. Штурман же с мостика только регулировал разворот лопастей, чтобы придать судну передний или задний ход.
Для меня это тоже было не новостью, потому что на «Бурханове» у меня был такой же винт. Ничего сложного в его эксплуатации не было. И для меня это не было открытием.
Меня больше всего удивляло только одно, что в машинном отделении я буду — один.
На палубе были три матроса и боцман. В кают-компании только повар. Один старший механик в машине и капитан со старпомом на мостике. Все — это был весь наш экипаж.
На предыдущем судне у меня было три вахтенных моториста, три вахтенных механика и два электромеханика. Электрик, и два токаря-сварщика. Народу было достаточно. Но там и работы было много на этом трехэтажном дизеле, да и на всем этом судне. Настолько оно было запущено. А тут я был только один. Вот это меня больше всего и озадачивало. Хотя все работы — токарные, слесарные, сварочные, я мог делать сам без проблем. Жизнь научила. После запуска и проверки главного дизеля в работе мы сели со Збышеком и просмотрели все параметры работающего дизеля. Я надел наушники, обошел машину и еще раз всё осмотрел, чтобы лучше усвоить, полученную только что информацию.
Ну, что машина? Спустился по трапу вниз и все — ты уже на нижних плитах у главного дизеля. По трапу поднялся — и ты снова уже в ЦПУ. Только было ещё и соседнее машинное отделение. Там стояли два дизель генератора. В настоящее время они работали. Я заглянул в третье отделение — там была тишина. Разобранный дизель генератор лежал вверх ногами.
После обхода Збышек и рассказал мне, как он обнаружил неисправность в этом дизель генераторе и заказал все необходимые запчасти. Они сейчас уже получены. И нам с ним вместе, в течение этого трёхсуточного рейса, а идем мы сейчас в Голландию на ремонт, потому что масло вытекает из дейдвуда, предстоит этот дизель собрать, поставить «на ноги» и запустить. И на все это нам даётся только три дня. Столько же времени займёт и переход. И вот уже тогда Збышек уедет на Новый год домой, а я продолжу здесь работать в гордом одиночестве.
Так что в Голландии нам предстоит стать в док, где должны будут устранить утечку масла из дейдвуда. До 30-го числа судно должно будет простоять в этом голландском доке, и произвести все запланированные ремонты. А 31-го числа будет отход из Голландии обратно в Англию, чтобы 3-го января вновь стать под погрузку в Авенмаусе.
После отхода от причала пришлось ещё шесть часов сидеть в ЦПУ, обеспечивая безопасный проход в док, из дока и вдоль всего Бристольского залива. До выхода из всех зон разделения в свободные воды. Только тогда от капитана с мостика поступил приказ:
— Останавливать вспомогательные дизеля. Вводить главный двигатель в ходовой режим.
Збышек показал мне, как всё это делается. И только тогда мы уже вдвоем вышли из машинного отделения. Было далеко за полночь.
Я спросил у Збышека, где же мне можно помыться, а он показал пальцем на дверь за углом и говорит:
— Вон там есть душ. Иди и мойся. У меня в каюте есть свой. А когда будешь стармехом вместо меня, то и будешь в нем мыться, а сейчас я в своем душе буду мыться только сам.
Я помылся в душе, который был за углом.
На кровати лежала брошенная простынь и подушка с наволочкой. Одеяло я нашел в небольшом шкафчике, прикреплённым над кроватью. Чемодан мой никак не помещался в этой миниатюрной каюте. Я просто бросил его на диван, лёг на кровать и уснул.
Через несколько дней мы, и в самом деле, пришли в Роттердам и встали в док.
Нельсон долго со мной путешествовал. Он перебывал со мной почти на всех моих судах. И всегда в трудную минуту он подбадривал меня своей улыбкой. А иногда, в особые тяжёлые моменты, он мне дружески подмигивал, стараясь поддержать меня и придать мне силы для преодоления трудностей в жизни судового механика.
Он до сих пор всё время находится со мной. Правда, его место обитания сейчас не каюта моего очередного судна, а всего лишь шкафчик с моей парфюмерией.
Каждое утро я открываю этот шкафчик, чтобы взять оттуда одеколон и протереть им лицо после бритья.