- Ладно, - фыркаю я.
- Ладно?
- Ладно. Мы сделаем по-твоему, если ты чувствуешь, что я действительно в опасности. Но ты больше ничего от меня не скрываешь, окей? Я больше не такая слабая.
Дориан притягивает меня к себе, я прижимаюсь грудью к его груди, наши сердца бьются в унисон.
- Нет, не слабая. Но я все еще могу сломить тебя.
Мы выходим в гостиную и обнаруживаем, что мы одни. На меня накатывает волна облегчения, когда я понимаю, что наше шумное занятие в душе, возможно, не было услышано Алексом и Нико.
Мало того, комната полностью вернулась в свой обычный безупречный вид.
Комод из красного дерева больше не выглядит, как груда щепок у стены. Лампы и вазы аккуратно стоят в отведенных для них местах, в полной сохранности. И шикарная люстра висит над нами с тысячью хрустальных слезинок, прикрепленных к ней.
Я качаю головой на абсолютное великолепие, в этом весь мой Темный принц. Даже если у него небольшое ОКР[3] - он все же мой. Кроме того, его невроз бледнеет на фоне моего красочного цирка безумия.
- Николай и Александр ушли, чтобы разобраться с ... телом. Они ждут в машине, - говорит Дориан, хватая свой мягкий, изношенный кожаный пиджак. Сегодня пасмурно, и учитывая наличие огромного количества темных сил, населяющих город Колорадо-Спрингс, я не удивлюсь, если хлынет дождь.
Когда мы приехали к воротам Паралии, Нико тянет Дориана за плечо прежде, чем мы успеваем переступить порог.
- Ты должен впустить Александра, Ди, - говорит он с водительского сидения. - Ты знаешь, он может пробиться.
Сидя со мной на заднем сидении, Дориан сердито смотрит в затылок Алексу.
- Должен?
Я толкаю его локтем.
- Да. Впусти. - Не понимаю его неуместной враждебности. Александр его лучший друг и мой отец. Почему он так осмотрителен с человеком, с которым провел большую часть века?
Дориан косится на меня, и уголок его рта дергается, перед тем как он наклоняется, чтобы схватить Александра за плечо.
Окно на заднем сиденье рядом с ним опускается в тот момент, когда на небе загремел гром, и молния разрезала небеса. Он закрывает глаза, черпая силы и энергию из быстро назревающей грозы, и Дориан начинает петь, низкий гул слетает с языка Темного.
- Что он делает? - спрашиваю я, подвигаясь ближе к Нико.
- Открывает проход и расширяет его вокруг Александра. Смотри.
Как только он произносит слова, перламутровое сияние проявляется по периметру жилого комплекса, растянувшегося почти на два квартала. Я в ужасе смотрю, как оно изгибается и вибрирует, почти пульсирует множеством приглушенных цветов.
Дориан призывает его, яростно концентрируясь, чтобы удержать, когда оно растягивается словно резинка вокруг автомобиля.
- Смотри, Габс,- шепчет Нико, его взгляд, полон восхищения, - как он осторожен. Ты не можешь просто произнести несколько команд и ожидать, что все само произойдет. Магия требует терпения и мастерства. Ты должна развивать свою силу, и она будет работать на тебя.
Мерцающее пастельное свечение от внедорожника отступает к границе ворот и там останавливается.
Затем тускнеет, исчезая из поля зрения, возвращаясь к своей роли невидимой защиты. Нико выезжает с парковки на своем Рэндж Ровере и едет через закрытый вход, махнув охраннику. Когда мы добираемся до моей квартиры и выходим, я понимаю, что у меня нет ключа.
- Дерьмо. Моя сумочка... все мои вещи. Вчера были у меня на парковке, - я стучу в дверь, но не слышу шарканья по другую сторону. Я смотрю на стоянку и вижу красный Мустанг моей соседки на своем обычном месте. - Машина Морган на месте. Должно быть, она ещё спит.
- Позволь мне, - говорит Дориан.
Прежде чем я успеваю повернуться, чтобы ответить, он отпирает и открывает для нас дверь... изнутри. Но я не успеваю среагировать. Тревога окрашивает его ярко-голубые глаза, Дориан хватает меня и закрывает спиной.
- Что-то не так.
Нет.
Нет, нет, нет, нет.
Нико и Александр мгновенно подходят и встают по обе стороны от Дориана, загораживая меня от любой надвигающейся впереди опасности. Я пытаюсь выглянуть из-за них, и нахожу полностью разрушенную гостиную.
Диванные подушки валялись на полу. Журналы, CD-диски, книги, фотографии разбросаны по всему дому. Дольче заперт в своей конуре, жалобно тявкает и скулит.
Это неправильно. Морган любит эту собаку. К тому же в это время суток она бы не оставила его взаперти.
- Морган, - едва прохрипела я, страх сжимает моё горло, - О, Боже мой, где Морган?