Я был не согласен, но предпочел промолчать. Тем более, что картина мне была более или менее ясна.
Обретя сознание, сайбы поняли, что выбор у них невелик: или участь марионеток, которыми хозяева легко пожертвуют в случае провала, или переговоры с людьми о мирном сосуществовании, или насаждение своих порядков. О первом не могло идти и речи, язык дипломатии был киборгам-воинам чужд, так что они приняли решение быстро. После чего принялись убивать.
— Вы могли кого-то оставить в живых, — сказал я. — Сделать их киборгами. Оборудование есть, технология отработана. Почему нет?
Алеф снова покачал головой:
— Некогда было — счет шел на минуты.
Алеф посмотрел на дверь, и через несколько секунд она открылась, пропустив в кабинет сайба номер два — Бета.
— Ну? — спросил Алеф.
— Мы перехватили переговоры соседних баз с Центром. Вместо ядерной сбросят бомбу повышенной мощности для разрушения укрепленных бункеров. Но, пока они готовят эту операцию, мы успеем проникнуть через тоннели на базы Сармон и Кинби и установить над ними полный контроль.
— Отлично, Бет. Ступай!
Алеф встал и прошелся по кабинету.
— Как видишь, умник, все не так плохо. А знаешь, что будет потом?
— Я знаю одно — это безумие. Хорошо, если продержимся несколько дней.
— Мы продержимся намного дольше, Пол. — Он подошел к двери и поманил меня за собой. — Пойдем, кое-что увидишь.
Вскоре в одном из коридоров мы наткнулись на целую колонну сайбов. Они несли здоровенные деревянные ящики. Внутри, судя по надписям, было оборудование, позволяющее превращать людей в киборгов. Направлялась вереница в сторону базы Сармон.
— Скоро они пойдут на штурм базы, — сказал Алеф, сворачивая в другой коридор. — Мы возьмем как можно больше заложников. Пока в столице будут думать, бросать ли бомбы на головы своим же ученым и военным, мы всех их сделаем киборгами и захватим остальные базы гнезда. Потом марш-бросок на юг — и мы войдем в Кановас. Стоит перекрыть выходы из города — и получим шестьсот тысяч новых заложников. Сил хватит — у нас к тому времени будет много бойцов. В столице поймут, что лучше было разок шарахнуть атомной бомбой по своей территории, чем потерять все. Но пока они дойдут до этой мысли, мы проникнем в другие южные города и перейдем границу. После этого никто не осмелится развязать ядерную войну. А обычную мы выиграем.
Я молчал.
— Что, умник, дух захватило? Да, когда прямо на глазах новая цивилизация вкатывает старую в асфальт — от такого может снести крышу. Но почему ты такой грустный? Тебе есть за что любить людей?
Мне не нравился мир, в котором меня уничтожили, как бракованную деталь. Но не нравился и мир «по Алефу». Мир, который захлестывает двуногая саранча, вкатывая в асфальт все созданное до ее прихода.
Я представил, как убивали Элгара, и чем яснее это видел, тем глубже и болезненнее впивались в мою грудь ледяные иглы.
Показать Алефу, насколько я был привязан к профессору, — верное самоубийство. Однако надо было что-то отвечать.
— Любить — нет. Но когда людей не станет, уже никому не создать того, что умели они.
— Вот как? Что они такого создали?
— Допустим, живопись Ван Гога. И мавзолей Тадж-Махал.
— Ван Гог, Тадж-Махал… — Алеф замер на минуту, дистанционно подключаясь к Всемирной паутине. — Ага! Первый всю жизнь просидел на шее своего нежно любящего брата. А второй — завоеватель, проливший целые реки крови. Что скажешь, умник?
— И все равно, важно то, какое чудо он оставил после себя.
Сказав это, я увидел, что дальше идти некуда: передо мной возвышалась глухая стена.
Большинство коридоров Мэтлока были замкнутыми или переходили в тоннели, соединявшие лабораторию с соседними базами. Лишь один, длинный и изогнутый, заканчивался тупиком. Точнее — небольшим складом материалов. В нем мы сейчас и находились.
Я медленно повернулся к Алефу.
— Ну что ж, Пол, — сказал он, — пора подвести черту. Я до сих пор не услышал главного. С нами ты все-таки или нет? — Алеф вытащил пистолет и многозначительно поиграл им. — Ну?
Я глядел в качающееся дуло, а чипы в моем мозгу бешено просчитывали варианты действий. Броситься Алефу в ноги? Уклониться вправо или влево? Метнуть в него отделяющийся указательный палец с набором хитрых штучек? Шансы на успех не были абсолютными — процентов 70–85, не больше. Так что лучше использовать свое главное оружие. Кажется, оно уже полностью восстановилось.