Колонна повернула налево, миновала последние дома. Дальше дорога пошла вдоль причудливо извивающейся реки. Но растянувшиеся в длинную цепь туристы уделяли мало внимания ее живописным, постоянно меняющимся берегам. Все красоты, не означенные в программе, для них будто не существовали. Более того, они как бы и вообще не существовали.
Через полмили столкнулись с преградой — чудовищным нагромождением скал, отсюда река низвергалась водопадом. Колонна свернула и продолжала подыматься по склону.
Жара была в самом разгаре, но переносили ее довольно легко. В овраге, где проходил путь, было много деревьев. Кедры, орешники, каштаны, буки отбрасывали освежающую тень.
Восхождение продолжалось полчаса, и вдруг горизонт раздвинулся. Дорога, продолжая тянуться все увеличивающимся в своих размерах оврагом, вскоре вышла на большую равнину.
Томпсон дал знак, и туристы, подобно маневрирующим солдатам, быстро сомкнулись вокруг Робера. Гиду это чисто английское поведение показалось смешным, но он постарался не выдать своего к этому отношения и спокойно пояснил:
— Перед вами, дамы и господа, места первых поселений фламандцев[54], которые колонизовали остров до португальцев. Как вы, наверное, заметили, жители этой долины во многом сохранили язык, внешний облик, одежду своих предков.
Робер умолк. В конце концов, стоит ли продолжать рассказ, если туристы не в состоянии ничего замечать сверх программы. Впрочем, все казались довольными, поскольку то, что значилось в программе, хотя бы издали, мимоходом, они увидели. Не послышалось ни вопроса, ни замечания.
По сигналу Томпсона колонна построилась, как дисциплинированное подразделение. Все равнодушно отвернулись от пленительного пейзажа.
И совершенно напрасно. Сжимаемая покатыми холмами, испещренная ручейками, эта поистине фламандская долина дышала вергилиевским[55] очарованием. Плодородные пастбища, где паслись стада быков, сменялись полями пшеницы, маиса, ячменя. В лучах солнца блестели прихотливо разбросанные светлые дома.
— Настоящая нормандская Швейцария,— проговорил Роже.
— Уголок нашей страны,— меланхолично откликнулся Робер.
Обогнув город Орта с севера, колонна свернула направо, и фламандская долина исчезла. Вместо полей путешественников теперь окружали огороды. Лук, картофель, горох чередовались с арбузами, тыквами, дынями.
Но пришла пора распроститься с этим благодатным краем. Туристы стали спускаться к городу.
Дорога шла мимо бесконечных вилл, великолепных садов. Экзотические[56] местные виды растений сменялись европейскими, иногда чрезвычайно больших размеров. Пальма росла рядом с дубом, акацией, бананом и апельсином. Липа и тополь соседствовали с эвкалиптом, ливанский кедр — с бразильской араукарией. Фуксии достигали высоты больших деревьев.
Было четыре часа пополудни. Косые лучи заходящего солнца почти не проникали сквозь могучую крону огромных деревьев. После страны Ханаан[57] путешественники попали в земной рай.
Туристы невольно замедлили шаг. В прозрачной тени деревьев, ласкаемые в тишине теплым бризом[58], они наслаждались дивной прогулкой.
Дошли до западного форта, затем проследовали вдоль парапета.
Пробило полпятого, когда прибыли в порт. Колонна разделилась. Одни предпочли подняться на борт. Другие разошлись по городу, кто куда.
Робер должен был отправиться в отель де ла Виерж, чтобы убедиться, что все готово на завтра. После этого он собирался вернуться на «Симью», но в этот момент наткнулся на сэра Гамильтона.
Тот был разъярен.
— Сэр,— сказал он резко.— Случилось что-то непонятное. Оптик, с которым я договорился утром, категорически отказывается чинить мой монокль. Я совершенно ничего не понимаю в его проклятой тарабарщине, поэтому соблаговолите пойти со мной, чтобы объясниться.
— К вашим услугам,— ответил Робер.
Войдя в магазин несговорчивого торговца, Робер начал громко и энергично с ним спорить. Что-то, видно, очень насмешило гида, он подавлял отчаянное желание расхохотаться. Когда взаимный обмен репликами кончился, Робер обратился к барону:
— Сеньор Луиш Монтейру отказывается работать, потому...
54
Фламандцы — народ, родственный голландцам, живет в основном в Бельгии (прежде в Нидерландах).
55
Вергилий Марон Публий (70—18 до н. э.) — римский поэт, мастер описания возвышенных чувств, красоты природы.
57
Ханаан — древнее название территорий Палестины, Сирии и Финикии История Ханаана известна приблизительно с VIII тысячелетия до новой эры.
58
Бриз — ветер, возникающий от неодновременного нагревания суши и моря, днем он, влажный, дует с моря на сушу, ночью, сухой,— в противоположном направлении.