- Да, конечно же! - подтвердил Рольф. - Но тут не о чем рассказывать; испанцы так испугались, что начали удирать во все лопатки, прежде чем мы начали их преследовать. Плохо только то, что после того, как мы начали охотиться на них по всем направлениям, немного позднее они снова собрались, чтобы возвратиться всем в Хаарлем. Но тут и там остались еще разреженные отряды, которые беспокоят всю округу. И отдаленным крестьянским дворам угрожает их нападение...
- Ты не боишься за Боргерсвийк?
- Вчера с полудня до позднего вечера я пробыл в Боргерсвийке, - ответил Рольф Эльбертс, - и я приложил все усилия, чтобы убедить дядю Арне в том, что разумнее было бы отправить семью для безопасности в Алкмаар. Но вы его знаете, хозяин Тидденс, и вы знаете, что он прирос душой и телом к Боргер-свийку; и поэтому он ни в коем случае не хочет знать о том, чтобы покинуть двор. Я убедил его настолько, что, наконец, он решил отправить тетю Сюзанну и Эльзу сюда и просит вас приютить на пару дней его жену и дочь до тех пор, пока они не найдут в городе квартиру. Дядя Арне хочет остаться со своими людьми в Боргерсвийке и, когда понадобится, защитить двор.
Рольф замолчал. В комнате воцарилась напряженная атмосфера, и окружающая природа лишь ее усугубляла; в сумерках непрестанно вспыхивали серые молнии.
Каспар Тидденс тревожно гладил свои волосы.
- Когда хотел Арне Боргере отправить сюда свою жену и дочь?
- В любом случае еще до сегодняшнего вечера! Несомненно, он должен был бы уже быть здесь - по крайней мере, я предполагал их всех здесь встретить. Вы знаете, что дядя Арне наблюдателен, и о наступлении непогоды он знал заранее. Но почему он не подумал о том, чтобы вовремя быть в Алкмааре?
На мгновение лавочник задумался, а затем спокойно ответил:
- Я хорошо понимаю, что ты беспокоишься, но есть ли для этого какие-либо основания? Вероятно, всевозможные заботы и приготовления задержали Арне Боргерса. Сено, наверняка, было на улице, нужно было побеспокоиться о скоте, все упаковать, погрузить и всякое такое. Вероятно, потом уже было слишком поздно, и нужно было переждать непогоду. По-видимому, они решили остаться на ночь в Боргер-свийке и утром сразу отправиться сюда. Разве так не могло быть, Рольф?
Рольф неуверенно пожал плечами. Как было бы хорошо, если бы господин Тидденс оказался прав!
- Тогда мне не остается ничего другого, как ждать, -ответил он. - Когда часы на башне пробьют десять часов, наши трубы подадут сигнал для всего лагеря к вечерней зоре. После этого каждый должен будет найти себе убежище. Если я смогу распорядиться своим временем, то я тотчас же отправлюсь в Рид-ланд. Но у нас строгая дисциплина, и я вообще не знаю, будем ли мы еще завтра здесь...
Рольф поднялся, застегнул свою куртку, поправил ремень и взял шляпу.
- Я не хочу вас больше задерживать, хозяин Тидденс. И мне остается только сердечно вас поблагодарить.
- Ты собираешься уходить, несмотря на дождь, Рольф? Нет, я с этим не согласен. У тебя же есть время до десяти часов. Ты должен с нами пообедать и рассказать нам о том времени, когда ты присоединился к морским гезам.
- Да, Рольф, вы должны остаться у нас сегодня вечером и рассказать о морских гезах, которых даже сам герцог Альба не отваживается укротить, - стал упрашивать Арндт.
Рольф не заставил себя больше уговаривать. Он хотел остаться еще ненадолго, возможно, он еще встретит повозку из Боргерсвийка...
После ужина они сдвинули кресла в небольшой круг, и, как в предыдущий вечер в Боргерсвийке, он начал и здесь рассказывать о приключениях, происшествиях и опасностях. То и дело глядел он на двор, окруженный высоким, крепким забором с закрытыми воротами. Время проходило, а повозки все не было. Рольф потерял надежду на то, что сможет увидеть сегодня вечером своих любимых.
Ах, как хотел бы Рольф Эльбертс верить, что обитатели двора в Ридланде лишь задерживаются! Но его беспокойство росло. И когда часы на башне пробили девять, он вскочил, и как ни пытались Берта и Арне задержать его еще ненадолго, он все-таки отправился в путь.
- Ну, - смеясь, сказала напоследок Берта, - когда завтра приедет Эльза, я ей расскажу, каким неспокойным и неугомонным стал ее кузен.
- Дай Бог, чтобы вы, Берта, смогли это сделать, -серьезно ответил морской гез, - и потом вместе посмеяться над моим сегодняшним страхом. У меня сжимается сердце за обитателей Боргерсвийка, когда я вспоминаю о разгуливающих в округе испанцах...
Все на прощание сердечно пожали ему руку, и он пообещал, что как-нибудь зайдет к ним еще, когда еще раз будет недалеко от Алкмаара.
Дождь унялся, сильный ветер трепал клочья облаков, как порванные паруса. Рольф Эльбертс бесцельно бродил по улицам. Свежий ветер приятно холодил его разгоряченное лицо, и тишина этого отдаленного уголка города доставляла ему удовольствие.