— Война войной, а обед по расписанию, — отметил Дед.
— Смотрю, в сухомятку не любители есть. Горячее на обед имеется.
— Попробуй столько бойцов сухпайками обеспечить. Так провизии меньше с собой возить можно. Вон, у них к Уралу полевая кухня приторочена.
Одна из дверей коровника была вырвана из рамы и валялась рядом со входом. Ник аккуратно заехал в проём и остановился. По обеим сторонам здания белели многочисленные кости и черепа буренок. Запаха разложения и гниения не было слышно, а это хороший знак. Значит большой пир случился здесь очень давно, а без кормовой базы новому хозяину здесь делать нечего.
— Автоматы можно оставить в машине. Пойдем налегке.
— Ник, далеко от меня не отходи, максимум метров 5–7. Воздействую на расстоянии, главное, чтобы между нами никто не пробежал, а то тоже сможет пропасть из виду. Или связь потеряется, ты проявишься. Тут как повезет.
— Понял, выдвигаемся.
Группировка особо не соблюдала режим конспирации, гогот и матерные разговоры слышались издалека. Муры были на своей территории и не боялись ничего. Колонна грузовиков в длину практически заняла всю улицу деревеньки. Свободным оставался только пятачок возле домика, где осуществлялась раздача горячего обеда. Тут же полукругом расселись муры и травили анекдоты и байки Улья.
Ник с Дедом подкрались к группе и засели в 15 метрах. Прислушались.
— Братва! А вот ещё анекдот зацените. Одинокий рейдер на кластере, значит, встретил новичка. Ну окрестил как полагается и стали они слоняться по Улью вместе, хабар добывать. А у новичка через неделю бац и дар открылся — тварей мог одним взглядом замораживать, а рейдер их добивал. Только побочный эффект проявился — после каждого применения дара у крестника уменьшалось мужское достоинство на полсантиметра. И всё бы ничего, только на следующий день напала на них стая тварей. Пришлось рейдеру после этого перекрестить новичка в Виолетту!
— Фартануло вдвойне рейдеру! — гоготнул кто–то из толпы.
Все дружно заржали. Пошлые анекдоты были здесь в ходу.
— Клык! Не упоминал бы ты орду на кластере, — рыжий мужичок один не смеялся, — примета плохая.
Ник пригляделся, так это тот суеверный мур, который заходил к ним в гости. А шутник Клык — мелкий вор, взявший зажигалку Деда. А рядом с ним третий боец из их команды.
— Рыжий, завязывай! — Клык с наглецой в голосе решил усмирить нарушителя веселых посиделок и нарочно достал на обозрение бензиновую зажигалку и подкурил сигарету.
— Это откуда у тебя такая вещица? Дай глянуть, — третий боец взял трофей в руки, — ого, серебряная! Продай, а? Пять споранов дам.
— Не продается. Если не дрейфишь, как Рыжий, присмотри и себе что–нибудь на проклятом стабе, — ухмыльнулся Клык.
— Клык! Дебил! Ты не только на себя беду наведешь, так и на нас тоже! — взорвался Рыжий.
— Да пошел ты со своими сказочками! Вот видишь, я до сих пор жи…
Договорить Клык не успел — Ник в сопровождении Деда зашёл к нему за спину и сдернул с мура ауру. Бездыханное тело завалилось в центр поляны. Наступила гробовая тишина.
— Мертв, — третий боец ощупал пульс Клыка. Затем с ужасом оглядел зажигалку мертвеца, откинул ее от себя и стал судорожно пятиться назад, отталкиваясь руками и ногами от земли. Он беспомощно хватал воздух ртом, не в силах закричать, настолько сильным был шок, сковавший голосовые связки. Наконец он встал, попытавшись побежать, но через два шага тоже свалился на землю замертво как подкошенный.
— Это Улей! Улей наказал! — истерично заорал Рыжий, — мы все сдохнем тут! Сначала чуть под орду не попали у города, теперь здесь двое! Нас на смерть везут!
Бойцы загудели и тоже повскакивали на ноги, побросав миски. Рыжий не унимался и продолжал наводить смуту.
— Вы все уже мертвецы! — рыжий вскинул автомат и передёрнул затвор, — не подходите, суки! Порешу!
Четверо бойцов надвинулись на него, чтобы успокоить. Рыжий с протяжным криком выжал спуск, и длинная автоматная очередь перечеркнула толпу муров.
Вдруг раздался лёгкий хлопок, и голова Рыжего дернулась, взорвавшись кучей кровавых брызг. Автомат мигом замолчал. По улице валялось с десяток раненых муров разной степени тяжести.
— Кто ещё суеверный? — за спинами послышался резкий женский голос, — кому ещё башку продырявить?
Аиду сопровождал здоровый мужик. Он поочередно наводил ствол на присутствующих муров. Все притихли, кроме стонущих раненных. Но было видно, что бойцы были крайне недовольны нынешним положением вещей, тем более новоявленным начальством.