По стартовому оборудованию была какая-то эпопея со сдачей металлолома. Стартовое оборудование, подъёмные устройства, направляющие, столы пусковые – всё это резалось на металлолом и сдавалось. Причём это резали на части такие, там стандарт был – метр, по-моему. Не более метра в длину. Всё это укладывалось и сдавалось.
Куда антенны от 25-й системы на командном пункте делись – не знаю. Последний раз я антенны видел в Княжево. Там вместе со станцией одновременно базировался и запасной командный пункт дивизии. Так вот там, на этой позиции, антенны и лежали. Метрах в 20-и от здания станции, за антенной площадкой, в траве просто валялись. Во всяком случае, пока я там находился, а я там был командиром технической батареи. Ведь на базе станции впоследствии сделали хранилище ракет. Там сделали ворота, потерны так называемые, и там хранился второй боекомплект к 300-ке. Там перед заездом, перед воротами, стояли направляющие, кстати говоря, с 25-й системы. Они были задействованы.
Здание такое монументальное, у нас там была система отопления, кондиционирования, поскольку должна была поддерживаться определённая температура. Вход был слева, как смотришь на эти ворота, куда ракеты заталкивались. Всё это вручную делалось, или с помощью лебёдки. Там интересный механизм был придуман, какой-то рационализатор придумал, что два пакета друг на друге стояли, в каждом пакете два изделия, получалось четыре изделия в двух пакетах. Ставилось это на тележки, а тележки были взяты с 25-й системы, вот с подъёмника. Там же две направляющие было, и стояло две стрелы на тележках – большая стрела и малая стрела. И в начальный момент подъёма полуприцепа сначала малая стрела поднимала полуприцеп, а потом большая стрела упиралась в середину полуприцепа, там был такой захват, и с помощью большой стрелы, которая катилась на тележке, полуприцеп устанавливался в вертикальное положение.
И вот эти тележки от подъёмников старой системы – их не выбрасывали. Часть, понятно, тоже сдали в металлолом, но для хранилища технической батареи, собрали комплект этих тележек и ставили по углам пакета контейнеров ракет для С-300. Под каждый угол по тележке, точно так же, как на трейлер, ставились эти пакеты и цеплялся трос, лебёдкой они затягивались в хранилище. Там было пять ворот, пять потерн. Я уже сейчас не помню по количеству, сколько пакетов в каждой потерне было у нас. По-моему, по четыре в каждую входило».
Вспоминает майор Иванов Юрий Васильевич:
«И вот как-то пришёл приказ – сдать всё пусковые установки старой, 25-й, системы в металлолом. Разрезали все эти балки и направляющие по метру или по 80 сантиметров. Сталь-то нормальная была. Разрезали и делали кубики такие, сваривали и отправляли. Это был приказ сверху, от кого именно он исходил – я не знаю. Самое интересное – как быстро это организовалось. Вот резали газосваркой на эти поленья, потом сваривали.
А кабели позже начали таскать. Тут руку приложило бывшее командование полка, насколько я понял. Это не просто там гражданские какие-то приходили и начали вытаскивать. Это было организованно, централизованно. Выдёргивали кабели тракторами.
И плиты с объекта все вывезли. В общем, это была целая кампания. Это не просто так».
Вспоминает подполковник Костин Александр Дмитриевич, ветеран в/ч 71548:
«И вот в 1983 году 25-ю Систему убирают. Ой, что тут началось! Правильно Иосиф расстреливал за такие вещи! Вот была казарма – всё оборудовано как положено. Стенды, древесно-стружечные плиты – всё солдатики рисовали. А эти срывают и в гаражи к себе, в сараи тащат. Свои же офицеры, кто здесь служил: «Это я здесь командовал, это моё!» И в результате казарма осталась голая! Прикиньте – голая! На объекте бывший 7-й взвод, казарма – там дежурный взвод жил, боевой расчёт. Эти и там всё пообрывали, и здесь, в городке. Даже стёкла разбиты были.
Тут тогда три месяца сборы были, так называемые партизаны, 29 ноября я их распустил. Из Талдомского, Дубненского, Дмитровского военкомата, и из загорского военкомата ещё были. Всего 89 мужиков, партизан так называемых! Обмундирования им нет, они половина в гимнастёрках и в брюках. Матрасов у Рогачёвского полка не хватает, потому что сдавать уже начали всё лишнее. Кровати – одна спинка такая, другая такая, сетка рваная. А они три месяца здесь должны жить. А как жить? Вот дали им матрасы, он наполовину с ватой, половина без ваты. А осень уже! Когда сборы организовали, дивизион уже приехал с полигона, с Кап. Яра, технику уже пригнали. У меня расчёт там, на объекте – солдаты, офицеры, прапорщики первого дивизиона – разворачивают технику. А здесь в городке видишь, что творится! И я у них ещё начальник сборов. Одновременно начальник штаба дивизиона и начальник сборов. А мне ещё документацию нужно делать – боевые документы, моб. документы, расписания, журналы и так далее, форма 10. И вот старые двадцатипятчики, бля, пообрывали в казармах всё… Было даже такое – подушками окна затыкали. Ну мороз уже, октябрь месяц. Кровью сердце обливается, как только выжил – не знаю.