Как они могли упустить из виду, что в базе данных полиции есть фотографии всех исландцев, имеющих водительские права? — подумал Магнус.
— Насколько я понимаю, у нас есть адрес этого Синдри?
— Хверфисгата, — уточнила всезнающая Вигдис. — Рядом с Теневым районом.
— Поехали, Вигдис, — заторопился Магнус. — Побеседуем с ним. Арни, продолжай работать над этими изображениями.
Выходя из отдела, они встретили Бальдура.
— Магнус? Я думал, ты в полицейском колледже.
— Только что приехал оттуда, — стараясь сохранять непринужденную естественность, проговорил Магнус с улыбкой. — Мы спешим.
И, сопровождаемый Вигдис, торопливо вышел на улицу.
В булочной было тихо. Когда открылась дверь, Харпа подняла взгляд и узнала вошедшую пару.
— Привет, Фрикки, — со сдержанным радушием обратилась она к тому, кого не особенно стремилась снова увидеть.
— Привет, Харпа, — ответил Фрикки, осматривая товар, выставленный на прилавке. В конце концов он взял клейну, а его пухлая подружка эклер.
Фрикки расплатился. Харпа дала ему сдачу.
Фрикки замялся, и подружка в недоумении уставилась на него.
— Видела новости? — спросил Фрикки.
— О британском канцлере казначейства?
— Да.
— Видела.
— Можем мы об этом поговорить?
Харпа огляделась. Покупателей в булочной не было. Диса в подсобном помещении покрывала глазурью торт.
— Ладно, — согласилась Харпа, и они сели за столик в углу.
— Харпа, это Магда, моя подружка, — пояснил Фрикки.
— Доброе утро, — сказала с иностранным, явно польским акцентом женщина. Улыбнулась. Харпа кивнула.
— Что ты думаешь? — спросил Фрикки. — О Листере?
— Каким бы грабителем он ни был, убийство — это все-таки слишком, — ответила Харпа.
— Да. Конечно. Но видишь ли… — Фрикки вздрогнул, когда Магда слегка дернулась, пнув его под столом. — Вчера вечером, когда мы увидели это в новостях, я задумался. О том вечере в январе. И…
— И что?
— Ну, может, они это сделали?
— Кто они?
— Ты знаешь, кого я имею в виду. Остальные. Бьёрн. Синдри. Тот студент. Они. Что, если они вернулись и решили убить Джулиана Листера? И Оскара?
— Нет. С какой стати?
— С какой? Так ведь они говорили об этом, разве нет? Я имею в виду — мы. О том, что мы хотели бы сделать с банкирами. С Джулианом Листером.
— Это были просто слова.
— Да нет, не просто. Что мы сделали с твоим любовником? Что мы…
Голос Фрикки задрожал.
— Ты хочешь сказать — я, — задыхаясь от негодования, проговорила Харпа.
— Нет. Нет, Харпа. Мы. Я много об этом думал. Мы не знаем, кто из нас двоих в действительности убил его, так ведь? Может быть, ты, а может, я. Как-никак я ударил его ногой по голове.
Глаза Харпы расширились. Она считала себя единственно виновной в смерти Габриэля Орна. И ощутила прилив сочувствия к сидевшему напротив нее парню. Она знала, что значит испытывать чувство такой вины.
— Об остальных не скажу, но знаю, что Бьёрн не убивал их. Я отлично его изучила. Он хороший человек.
— А Синдри? Ты помнишь, что он говорил. Упрекал исландцев в пассивности. Призывал переходить к насильственным действиям.
— Он воображал себя народным трибуном, был полупьян, как и все мы. Собственно говоря, ты говорил громче всех.
— Я знаю, — признал Фрикки.
— Да и все равно эти люди были убиты не здесь, разве не так? В Англии, во Франции.
— Слетать туда и обратно много времени не займет, — подала голос Магда. — Рыбак вполне мог это сделать, а потом сказать, что был в море. Вылететь из Кеблавика в Лондон или в Париж не проблема.
— Это чушь. Я знаю, что Бьёрн не способен на это.
Магда пожала плечами. Наступила пауза.
Фрикки вздрогнул, получив еще один пинок под столом. Харпа посмотрела на полячку. И хотя у той было открытое, честное лицо, Харпа не доверяла ей.
— Знаешь, Харпа, — заговорил Фрикки, — я подумываю о том, чтобы пойти в полицию.
— Что? С какой стати?
— Ну, может, сообщить анонимно. Но раз всех этих людей убивают, кто может гарантировать, что этот процесс не получит свое развитие?
— Никто. Но это не имеет никакого отношения к нам.
— Имеет. Поверь, я уже чувствую себя виновным. Если ничего не сделаю, чтобы остановить их…
— Ты берешь на себя слишком большую ответственность, — взволнованно заговорила Харпа. — Одно дело, если бы мы знали, что Синдри или кто-то из ему подобных убил этих людей, но мы этого не знаем. Известно только, что ты и я совершили убийство. И я абсолютно уверена, что об этом лучше помалкивать.