Если бы император помнил историю, то не стал бы отправлять русского князя на Родос. Его предшественник то ли Никифор, то ли Михаил в XI веке отправил Олега Святославича на Родос в ссылку защищать остров от неверных. Тот и защитил остров: и от неверных, и от императора, и от пиратов. Только в 1083 году Олега с почестями, посулив целое княжество в дар, отправили на Русь, а Император ввел свои гарнизоны, вернув остров в состав империи……….
Алексею, выросшему среди византийского изящества и коварства, объяснять не надо было, что синий плащ – подарок императора, завтра может стать погребальным саваном. Поэтому он оставил раненых в лагере, посадил здоровых на трофейных коней и хлынцой направился в сторону Эгейского моря, моля бога как можно быстрее послать ему на встречу корабль.
Император ранним утром еще до утренней службы подъехал к лагерю Алексея, увидев полупустой лагерь, он улыбнулся. Алексей правильно исполнил его мысленный приказ – Убраться как можно скорее. Оставшиеся до службы полчаса, Иоанн посветил изучению место боя. С помощью стратега Романа из рода Асеня, он смог восстановить последовательность действий франков и Алексея.
Вот такая, примерная картина боя.
Поле камней слева от фаланги не давало возможность рыцарям на полном скаку атаковать, левый наименее защищённый край фаланги. Рыцари в первый раз атаковали копьями по всему фронту, но неудачно, потеряв, скорее всего, несколько оруженосцев или меченосцев, они отошли перегруппироваться. В это время Алексей принял вправо и назад, оголив тем самым правый край фаланги Императора. Рыцари уже знаменами атаковали в образовавшуюся брешь. Как только они втянулись всеми пятью копьями в искусственный коридор между двумя фалангами. Алексей повел свой отряд на встречу. Рыцари оказались зажатыми. Чтобы драться, нужно было развернуться в боевые порядки, совершить манёвр, но сделать этого было нельзя, не хватало пространства. Наиболее умелые поднимали лошадей на дыбы и с трудом разворачивались к врагу. Те, кто не смог этого сделать, были убиты в спину. Вырвались только двое, племянник коннетабля Франции и паж – пасынок Монфора. Тибад де Монморанси перед смертью отправил пасынка гонцом к Роберту де Куртене с извещением о гибели части правого фланга его войска. Затем он пришпорил коня и вернулся к своим товарищам. Красивый, но бесполезный поступок.
Болгарин Борис, недавно отрекшийся от ереси богумилов, с удивлением увидел всадника, мчавшегося навстречу смерти, решил помочь тому и метким броском дротика попал в глаз Тибада. Пока тот прощался с жизнью Борис, уже осматривал его седельные сумки.
Удовлетворенный увиденным, Иоанн вернулся, как раз к началу вечери. Это для всех остальных он император, а для бога он простой прихожанин храма св. Софии, раб божий Иоанн!
Алексей через три недели высадился на Родосе во главе отряда из сорока человек и десяти лошадей. Остальных тридцать лошадей взяли в качестве платы за помощь друзья и союзники,– единоверные армяне халкедониты. Через три месяца, неустанных трудов на бранном поле, Алексей вложил в ножны гладиус, принял присягу верности, и обложил пошлиной все суда находящиеся вблизи острова. Те, кто платить отказались, были взяты в казну Стратилата для борьбы с неверными. Венецианцы совместно с Генуэзцами, а так же гвельфы с гибеллинами, совокупившись40, совместно обратились к Иоанну с просьбой умерить пыл нового борца за гроб Господень. Император прислал в дар за службу Алексею очередной хрисовул, где даровал ему звание Франкобойцы, и красные сапоги. (Красные сапоги носили только императоры, тем, кто рискнул их одеть, снимали взамен голову.) Алексей все понял правильно и тем же днём, не предупреждая даже поваров и слуг, бежал от императорской милости в Константинополь, рассчитывая спрятаться среди врагов. Но корчмарь генуэзец за двадцать безантов выдал его госпитальерам. Алексей не стал искушать судьбу более, бежал той же ночью к единоверцам армянам, когда братья рыцари перевозили его через Золотой рог. Те, помня щедрость и честность Алексея Стратилата, посоветовали ему идти на Русь, там руки коротки и у латинян, и у греков. Что Алексей и сделал, успев сесть на последний корабль идущей до Херсонеса. В Киев он попал зимой и поступил на службы к князю Владимиру Рюриковичу, который в умных людях в то время очень уж нуждался. Владимир, Алексея без лишних расспросов, взял в свою «уную дружину», и дал терем в держание на берегу Почайны. Алексей вздохнул свободно, год занимался княжеской перепиской, однако весной он встретил монаха подозрительно похожего на брата рыцаря иоаннита аббата Ксавье, правда, без оружия. Ближе к лету он заметил, что очень часто приказчики двора св. Марии, стали заходить на его окраинную улочку. Вскоре сосед слева сдал свой двор приказчику двора св. Марии. Сотник и тысяцкий киевские злого умысла в этом деянии не нашли охрану выставлять княжескому тиуну – писарю отказались. Потому, что Князей, тут в Киеве сидит всяких много, а денег у них, как правило, мало. Людей своих для тягла городского князья не дают, всё для ратного дела берегут. Чего своих киевлян зря тревожить по делу чуждому, княжескому? Так и ушёл ни с чем Алексей от палат тысяцкого, что стояли рядом с Десятинной церковью. В Тереме затворился к князю ходил только днём, все наблюдал за соседским двором.