- Мне, наверное, пора идти, – сказал Степа. Он виновато улыбнулся и собрался вставать.
- Подожди, – Женя тоже улыбнулся. – Мне ведь будет интересно узнать, чем закончится твоя история о привидениях.
- Да брось, – Степа махнул на него рукой. – Ты меня разыгрываешь. Знал я уже таких шутников, как ты.
- Я серьезно. Оставь мне свой номер.
На какое-то мгновение повисла тишина, и снова они долго смотрели друг на друга. Женя видел его замешательство, нерешительность человека, которого уже много раз обманывали, и может даже причиняли боль.
- Хорошо, – сказал Степа, наконец. Он снова открыл свой блокнот, вырвал страничку и нацарапал на ней цифры своего мобильного.
- А домашний у тебя есть?
- Не стоит. Я ведь уже говорил тебе о моем отце. Он тебе не обрадуется.
- Решит, что я твой дружок?
- Примерно так, – на его щеках появился легкий румянец.
- Ладно, так и быть. Но я обязательно позвоню.
- Звони, – Степа сказал это таким тоном, как будто был уверен, что Женя звонить не станет. И из-за этого Женя уперся еще больше. Он хотел добавить, что может позвонить уже сегодня вечером, но сдержался.
- Удачи тебе, Степа.
- Тебе тоже. Пока.
- Пока.
====== День второй ======
1
Сегодня, когда буря, устроенная родителями после того, как они узнали, что Женя разругался с Оксаной, немного утихла, мать позвонила ему на домашний и даже вроде бы сделала попытку извиниться. Вот что она сказала:
- Пожалуй, мы с отцом вчера слишком погорячились.
- Да уж…
- В конце концов, это твоя жизнь. Мы были не правы.
- А отец знает, что ты звонишь? – Женя провел пальцем по запотевшему оконному стеклу.
- Нет. Он еще сердится.
- Ага, значит, он вышел покурить, и ты звонишь тайно?
- Вроде того, – и Женя услышал приглушенный смешок на другом конце провода. – Я обещаю поговорить с ним. Думаю, следующий звонок будет от него. Он тоже поймет, что был не прав.
- Хорошо. Я может даже сам зайду к вам на выходные. Только ты ему пока не говори.
- Идет. Ладно, сынок, спокойной ночи.
- Спокойной ночи, мам.
Женя положил трубку и посмотрел на часы. Почти девять. На улице уже стемнело, и прежде чем идти в комнату, Женя задернул на кухне шторки. В комнату он шел медленно, споткнулся о порог, но даже не выругался в своей обычной манере. Потом вдруг остановился, долго смотрел на кровать, где валялся мобильник.
- Я ведь обещал, – сказал Женя, подошел к кровати, упал на нее и, взяв телефон, еще какое-то время изучал его экран, пока тот не погас. Потом он зашел в «Контакты» и выбрал забитый туда Степин номер. Нажал. Уставился на экран с надписью «Посылка вызова» и приложил трубку к уху.
Степа ответил почти сразу.
- Да? – в его голосе было больше утвердительных интонаций, чем вопросительных, словно он уже знал, кто это звонит.
Женя растерялся.
- Это… это Женя.
Смешок.
- Я и не думал, что ты позвонишь.
- Но я же обещал.
- Ты сказал, тебе интересно, чем закончится моя история о привидениях… Это правда?
- Конечно. Я затем и звоню, чтобы узнать.
- Тогда продиктуй мне свой домашний, и я тебе сейчас перезвоню. Просто отца нет дома. И я уверен, что сегодня он вернется поздно. Так что, мы могли бы спокойно поговорить, если ты еще, конечно, не утратил интереса к моим привидениям…
Женя улыбнулся. Ему хотелось, чтобы Степа видел его улыбку.
- Записывай.
- Не надо, я запомню.
Женя удивился такой хорошей памяти, продиктовал номер, положил трубку и пошел на кухню к телефону, который должен был вот-вот зазвонить. Выходит, мама ошиблась, сказав, что следующим, кто позвонит ему, будет отец. Стоило Жене дойти до аппарата и протянуть к нему руку, как тот тут же звякнул, и Женя моментально схватил трубку.
- Привет еще раз, – сказал Степа. По телефону его голос немного отличался от того, что был в жизни. Но он вовсе не утрачивал из-за этого своего обаяния.
- Привет. Я внимательно тебя слушаю. Вы сходили еще раз в тот дом или нет?
- Подожди. Ты ведь не шутишь, да? – снова этот тон испуганного ребенка.
- Шучу? Господи, ну почему я должен шутить? В чем дело? Ты что, везде всегда видишь одни подвохи?
Вздох.
- Да нет, просто… Знаешь, меня столько раз обманывали. А я всякий раз попадался. Вот уже и не верю, что тебе интересно. Обычно люди от меня шарахаются еще до того, как узнают, что я гей. А уж после того, как я им это говорю, сам Бог велел.
- Ну, если тебе от этого станет легче, я могу сказать, что всегда нейтрально относился к гомосексуалистам. Так что, я не собираюсь ни убивать тебя, ни причинять тебе боль, ни издеваться над тобой.
- О, спасибо! Мне действительно уже стало легче.
- Так что рассказывай. У тебя это очень интересно получается.
- Неужели? А я-то всегда думал наоборот. Я ведь вообще редко с кем-то говорю нормально. У меня есть одна подруга, та самая, с которой мы наблюдали призраков, но она тоже считает меня чокнутым. Всегда говорит, что я не от мира сего. Так что, если уж быть честным, то я просто разучился нормально общаться.
- Это легко исправить. И можно начать прямо сейчас.
Они говорили около полутора часов. Женя не заметил, как пролетело время, и это притом, что он всегда ненавидел говорить по телефону. Они говорили не только о призраках (точнее даже, о них меньше всего), но еще и о снежном человеке, инопланетянах, о музыке и кино, о книгах, а под конец просто ни о чем. Степа много шутил, причем это удавалось ему так хорошо, что Женя от души посмеялся. Его не покидало ощущение, что от этого человека исходит какой-то свет. С ним было легко. Все плохое забывалось. Женя узнал, что Степе тоже восемнадцать, и он тоже учится на первом курсе. А учится он на психолога и уверен, что профессии глупее просто не существует. Он говорил, что всегда мечтал быть исследователем чего-то аномального, но этому не учат ни в одном вузе города. Да и вообще нигде не учат. А еще оказалось, что они учатся в одном институте, и Степа и Женя посмеялись над этим совпадением. А потом в трубке раздался какой-то шум, и Степа прошептал:
- Отец вернулся. Я больше не могу говорить. Слушай, Женя, ты не мог бы быстро сказать мне свой мэйл, я напишу тебе письмо?
Женя продиктовал адрес своего электронного почтового ящика, и они торопливо попрощались. В этот вечер он долго не мог уснуть. Он лежал на кровати и смотрел в потолок, тот самый потолок, что и вчера утром, когда он лежал здесь с Оксаной. Тот же самый, но все-таки какой-то другой. 2 До того, как отец ворвался в его комнату, Степа только и успел, что спрятать записанный адрес в карман.
- С кем ты говорил? – прорычал отец, прижав Степу к стене и дыхнув перегаром в лицо.
- С Машей, – автоматически соврал Степа.
- Неужели? А мне показалось, что я слышал мужской голос, – отец схватил его за ворот рубашки, от которой вчера утром оторвал первые пуговицы. Он мог бы даже и поднять Степу, при этом чуть не задушив, как он делал обычно, но сегодня, видимо, выпил слишком много, и был слаб.
- Тебе показалось, – ответил Степа, все плотнее прижимаясь к стене. – Это была Маша.
- Ты смотри у меня! Если я узнаю, что это один из твоих дружков, я тебя убью! И знаешь как? – он плотнее сдавил Степину шею. Несмотря на выпитое, на это сил у него хватало. Степа начал задыхаться.
- Я сначала отрежу тебе хрен и заставлю проглотить его, а потом оставлю тебя истекать кровью, пока ты не сдохнешь!
Да, да, да, подумал Степа. Ты говорил это уже столько раз, что я успел выучить наизусть. Насмотрелся американских фильмов и возомнил себя крутым.
- Ты меня понял?! – он снова сдавил Степино горло, так что тот едва не потерял сознание от боли. Шея еще сильно болела после вчерашней взбучки.
- Понял, – прошептал Степа.
- Вот и отлично! Я бы тебе еще всыпал сейчас, но мать дома. И только рискни ей настучать!
Отец никогда не бил его при матери. А Степа никогда ей ничего не говорил. Когда железные пальцы отца разжались, и он нетвердой походкой вышел за дверь, захлопнув ее за собой, Степа без сил сполз по стене на пол и сел, держась за шею. Дыхание еще не восстановилось, и из горла вырывались слабые хрипы. Степа закрыл глаза и начал слушать, как колотится сердце. Казалось, что оно хочет обогнать в ударах само себя. Сегодня ему еще повезло. Отец не бил его. А вот вчера утром повезло значительно меньше. Когда Степа сидел на лавочке в парке, у него болела каждая мышца, каждая клеточка тела. Он встал, дошел до кровати и, не раздеваясь, упал на смятую постель. Через несколько минут неподвижного лежания боль начала стихать, и хрипы исчезли. Сердцебиение тоже пришло в норму. Тогда Степа достал из кармана свой блокнот и открыл на странице с Жениным почтовым ящиком. На всякий случай Степа попытался запомнить его наизусть. Это вошло у него в привычку после того, как отец уничтожил его предыдущую записную книжку с адресами и телефонами всех его немногочисленных друзей. Теперь Степа никогда не расставался с блокнотом. Когда адрес отпечатался у него в голове, Степа закрыл блокнот и задумался о Жене. Нельзя сказать, что Степа был такой уж крутой психолог, но какая-никакая склонность у него к этому была. Нельзя сказать, что он мог полностью раскусить Женю и прочесть его мысли, но он мог примерно предположить, какими мотивами руководствовался этот человек, изъявив желание общаться с ним. Первый и самый главный мотив – скука. По Жениному лицу, поведению и даже манере говорить, можно прочесть, что ему многое в жизни пресытилось и надоело. Включая даже женское общество. Женя был очень красив, и Степа отметил это еще когда тот вместе с подружкой узнавал дорогу (тогда на его лице особенно четко прослеживалось это выражение смертельной скуки). А если тебе повезло родиться красивым, значит ты никогда не будешь обделен женским вниманием, и судя по небрежности, с которой Женя обращался со своей спутницей, он не был исключением из этого правила. И после того, как Степа сказал, что он гей, Женя, наверняка подумал: «Ух ты, с такими я еще не общался!». А потом в силу вступило и еще одно его качество – упрямство. Женя решил, что если все Степы избегают, значит он должен поступать наоборот, чтобы доказать всем свою уникальность. А раз он так решил, то хоть ты тресни. Он будет это делать. Вот таким, по Степиным наблюдениям, был Женя. Возможно, где-то он ошибался, а где-то был прав. Степе бы, конечно, хотелось ошибаться, потому что несмотря ни на что он всегда старался находить лучшее в людях. Но представлять Женю таким было несомненно легче, чем думать, что быть может, Жене действительно интересно с ним общаться. А даже, если и интересно, то это всего лишь приложение к вышеуказанным мотивам. Степа хотел бы еще получше разобраться в поведении Жени и хотя бы частично ответить на вопрос: «А что ему нужно от меня?», но прошлой ночью он почти не спал, и сейчас глаза его закрывались. Сделав последнюю неудачную попытку сопротивления сну, Степа отключился. Блокнот так и остался лежать в его расслабленных пальцах.