Скотоводческий период, охватывавший полторы тысячи лет и завершившийся примерно за тысячу лет до нашей эры, знаменовал собой не только смену стиля и цветов фресок, но и совпал с изменением климата Сахары. Пустыня наступала на поселения жителей Тассили, высыхали могучие реки Тафассасет и Соро, нёсшие воды в Палеочад, скудели родники в горах. В старицах и озёрах, оставшихся на месте рек, ещё водились бегемоты, в саванне встречались жирафы и слоны, но условия для земледелия ухудшались.
На фресках этого периода часто встречаются стада быков и антилоп, которых художники научились изображать с удивительной силой и лаконизмом. На одной из фресок Лот насчитал шестьдесят пять голов скота. Среди диких животных, кроме уже известных ранее, изображены газели, трубкозубы, ослы, а на одной из фресок можно увидеть трёх бегемотов, на которых охотятся люди в пироге. Многие фрески изображают жителей Сахары: женщин у очага, играющих детей, мужчин, рубящих дрова, совет старейшин, собравшийся в кружок, супружеские пары, женщин, работающих в поле… Массовые сцены полны небольшими выразительными подвижными фигурами, отдельные фигуры лучников, беседующих женщин выполнены в человеческий рост. У стен, где нарисованы фрески, Лоту часто удавалось находить жернова, зернотёрки, черепки сосудов, кухонные отбросы, наконечники для стрел, скребки и остатки украшений.
На поздних фресках появляются лошади, колесницы, затем и верблюды, а потом… потом люди ушли отсюда, потому что не могли больше жить в иссушённой пустыне, ушли либо на юг, либо на север, к Средиземному морю. Жизнь завершилась. Лишь редкие шатры туарегов можно найти в этой пустыне. Но туареги не помнят, кто и почему создал эти картинные галереи, и не знают животных и людей, изображенных там, людей разных — и с негроидными чертами лица, и похожих на египтян или ливийцев.
Самая большая в мире картинная галерея, протянувшаяся на сотни километров, — память о том, как развивалась здесь согретая солнцем и напоённая реками человеческая цивилизация, создаваемая неизвестными нам народами, позднее влившимися в иные культуры. Фрески подробно и правдиво рассказывают о возможностях сахарской цивилизации, о том, что она занимала западный рог «плодородного полумесяца», развиваясь так же, как культуры Египта, Инда и Хуанхэ, но эксперимент закончился неудачей: природа оказалась сильнее людей и отняла у них плоды их труда.
Фрески Тассили. Алжир
Сахарская цивилизация оборвалась, так и не построив городов и храмов… Но и то, что она создала, заставляет нас преклоняться перед художественным гением этих кочевников, скотоводов и ранних земледельцев, во многом превзошедших своих соседей и совершивших художественный подвиг. И никак нельзя объяснить эти сотни тысяч рисунков лишь религиозными побуждениями. Художники радовались красоте окружающего мира, они были первыми, кто смог воспеть истинную гармонию человеческого тела, грацию зверя, пластику танца, рассказать подробно и красочно о мире, который был убит пустыней.
Карнак
Тысячелетняя луковица
Фивы — столица фараонов XVIII династии — лежат в семистах километрах южнее Каира, на берегу Нила, на землях четвёртого нома Верхнего Египта. Оттуда уже недалеко до первых порогов Нила, до нубийских земель, чужих во время строительства пирамид, но покорённых к середине второго тысячелетия до нашей эры.
XVIII династия, пожалуй, самый известный период в жизни Древнего Египта. Её фараонов мы знаем со школы, именно с их именами связана для нас история этой страны: Тутмос III и его гордая соправительница Хатшепсут, Аменхотеп IV, бунтарь, известный под именем Эхнатона, его прекрасная жена Нефертити, юный Тутанхамон, покорный жрецам Амона…
Сегодня Фивы, известные во времена фараонов под именем Уасет, зовутся Луксором. Это красивое название не имеет отношения к Египту. Когда-то римляне, дойдя до этих мест, назвали поставленный здесь укреплённый лагерь «кастра», отсюда пошло арабское имя — Аль-Кусур, переиначенное впоследствии европейцами как Луксор.
Затерянные в песках близкой пустыни храмы и здания Фив были к Средневековью забыты, лишь феллахи соседних деревень почитали их созданием джиннов. На рубеже прошлого века, разгромив у пирамид мамелюков, Наполеон бросил вслед за ними дивизию генерала Дессекса. Солдаты, утомлённые бесконечным путём вдоль великой реки, однажды увидели поднимающиеся из песка гигантские колонны. И загорелые, обожжённые солнцем и ветрами солдаты революционной Франции без команды отсалютовали памятнику, равного которому им, покорителям пирамид и Нижнего Египта, видеть ещё не приходилось.