— А ты?
— Я был с тобой…
— В моём сне?
— Да, он был совместный, но исходящий от тебя.
— Но ты об этом, — всё ещё не состоянии собрать мысли в кучу, обвела взглядом помещение, — знал… — не то спросила, не то утверждала.
— Да, мне принадлежала идея, реализация остались на Гере и Романе Алексеевиче.
— Зачем?.. — это был главный вопрос, хорошо сформированный.
— Эксперимент. Для них очень полезный, ведь путешествия в таких количествах — это дичь, Кир. Сказка…
— Зачем? — ещё воинственней повторила я, не сводя с него глаз.
— Мы боялись, что ты… — Климов значимо умолк, проглотив фразу, которую я до этого эксперимента себе твердила не раз «с ума сойдёшь».
— На тебе была огромная вина. Ты буквально выла, уверенная, что несёшь ответственность за случившееся. Мы боялись, что это перейдёт все границы. Хоть и работаешь на бумажной работе, ты не слабый теневик. В тебе было слишком много… эмоций. Это могло тебя погубить. Мы хотели, чтобы ты прошла своеобразную трансформацию и приняла смерть Руса: смирилась, что вернуть его невозможно, и что ТЫ не виновата. Он умирал в каждом мире, как думаешь, почему? Ты его отпускала… При этом он нигде не был таким, как наш. Ты сама подсознательно стремилась увидеть в нём другого человека, а ещё увидеть всё то, чего боялась.
В голове грохот, как молотом по наковальне звучали обрывки реплик Кира, я сидела… не в состоянии осмыслить услышанное. Это было слишком оглушающе, слишком эпохально, фундаментально, вот так… позволить человеку бродить в своих снах и переживать ужас потери близкого человека.
— Ты всегда боялась, что он будет пить, — пока я топилась в болоте мыслей, шуршал рядом голос Кира, — потому что встретила его пьяным и более того, в состоянии сильнейшего запоя. Ты боялась, что он вернётся к той девушке, которая его бросила перед вашей встречей. Ты боялась его измены, потому что…
— Потому что сама в себе порой сомневалась, — закончила фразу.
— И это тоже было, — напомнил тихо Климов. — Ты была изменщицей в одном из миров. Ты боялась, что он станет алчным и финансовый успех ударит по его характеру.
— Да, верно, — кивнула, сглотнув ком в горле.
— А его азартность?!
Я даже зажмурилась, как резало и щипало в глазах.
— Стоило ему пару раз сделать пустяковые ставки на АПЛ и ты не раз признавалась, что боялась, что его утянет в игру. Помнишь, как он рассказывал о том, как проиграл приличную сумму, ещё до вашей встречи?
Кивнула.
— Все его воплощения — твои страхи и твоя фантазия. И все твои образы — твои мечты, нереализованные планы или страхи. Иногда ты хотела расслабиться и стать кокеткой в милом платьице и с укладкой. И звездой ты хотела стать, сама рассказывала по-пьяни, — напомнил без насмешки и яда.
— Я не могла тебе этого…
— Было дело, — хмыкнул Кирилл.
— А та противная баба из мира со свадьбой? — покосилась на Климова я. — Вульгарщина! — чуть не выплюнула с негодованием.
— Не более, чем твой страх оступиться, — Кир так нежно коснулся моего подбородка, что я замерла. Говорил ласково, как с ребёнком и я не сдержала улыбки. — Ты в каждом мире была не собой, — даже в этих словах Кира было много мучительного и влюблённого.
— А ты? Ты же был почти везде одинаковым… Моим мужем, отцом моего ребёнка, моим любовником, моим защитником… — я осеклась.
— Я всегда рядом, даже когда не нужен, — повторил ту самую фразу, которая мне уже запала в душу.
— Ты мне нужен! Всегда.
Кирилл как-то странно улыбнулся, грустно что ли, виновато.
— Это чуть не опроверг последний мир. Феерия. Твоя последняя попытка зацепиться за Руса. Он был там идеальным вариантом. Но ты…
— Не могла быть с ним там. Была в коме… И в итоге выбрала НЕ Руслана — выбрала смерть…
— Мда, и боюсь, если бы ты это сделала, мы бы тебя потеряли в этом мире.
— А кто тогда маньяк? — несколькими секундами погодя.
— Если честно, на сей счёт у меня только домыслы. Полагаю, это тоже плод твоего воображения, но появляющийся в момент абсолютного страха или сомнения.
— И он методично избавлял меня от Руса… — пазл за пазлом ложились кусочки, открывая сложную картину бытия. — Но в последнем погиб ребёнок, Кир! — даже не знаю к кому или чему взывала. Просто крик души… — Я ждала ребёнка, а авария…
Вот теперь Климов помрачнел. Такое редко бывает, когда лицо человека разительно меняется… темнеет на глазах. И взгляд решительный, упрямый… через внутреннюю борьбу и боль.
— А это то, чего не ожидал я, — обронил загадочно Климов. Хотя, казалось бы, чего ещё более невероятного и загадочного могло быть.